Он прекрасно знал, что полнота, прыщи и вечная отрыжка у него из-за условий жизни. Нижний Ростов не изобиловал зеленью. Хотя, если сравнить с другими городами, то здесь было еще не так уж плохо… и все же, Жорик знал, что живи он в Верхнем Ростове, у него было бы все самое лучшее. Так почему он этого лишен?
– Прости, друг, – Вася миролюбиво задрал ладони. – Я постараюсь не ранить твой слух варварскими словесами.
– Не ёрничай, – Жорик потер лицо, которое горело от колючего снега, выпрямился, вглядываясь в дорогу. Сквозь пелену снега и свист ветра сложно было что-то разобрать. Автомобили еле плелись по дороге, застревая в сугробах. Пар, на котором они работали, то и дело замерзал, как и сложные механизмы под капотом; регулировщики сбежали туда, где теплее, рассудив, что вряд ли кто-то захочет лихачить в такое время, луна почти не пробивалась сквозь облака. Только вдали виднелся силуэт одного из Верхних островов, недосягаемая мечта Жорика.
– Знаешь, у меня предки графьями были, – сказал Жорик, вздохнув. – Но мама вышла замуж за крестьянина, и все, я теперь бастард.
– Не бастард, а плод мезальянса, – поправил Вася, которому даже было немного жаль друга.
Сам Вася знал, что он из пролетарской семьи, его предки были крепостными крестьянами. Но он не забивал голову происхождением. Сейчас все иначе, каждый имеет право выбирать себе судьбу сам. Вася решил воспользоваться этим благом сполна. Лучше уж жить внизу, зато свободным.
И он раскинул руки, пока ветер трепал рукава, красный платок на шее и длинные волнистые волосы, дергал за короткую бородку, пытаясь сбить с ног.
Вася стоял непоколебимо.
– Дурак ты, – беззлобно сказал Жорик, сунув руки в карманы. Перчатки он не надел и теперь пожалел об этом. Но кто знал, что в эту зиму будет столько снега? – Что-то транспорта нет.
– Ты прав. Но пока мы его ждем, можно покататься на платформе, – Вася ткнул пальцем в сторону платформы .Та зажужжала, словно услышала его призыв, из-под нее вырвалась струйка пара. Жорик отодвинулся. Он испугался, что платформа всосет его и утащит наверх, а там будет неуютно. Ветер, холод… И как люди вообще там живут? Но все же он бы согласился вытерпеть что угодно, лишь бы получить это право – быть как все те, кто сейчас находится в домах Верхнего Ростова.
– Но автобус не приедет, – Вася опустил руки, стряхнул с себя снег и сел на лавочку под навесом. Он предвкушал перспективу ждать автобус до утра, потом какое-то время трястись на жестком сидении, уставший больше некуда. Задремать под шорох колес, свист и хлопки паровых струй, а также мерную ругань пассажиров. И все же он бы смирился с этим, все лучше, чем ночевать на улице в тридцать градусов мороза.
– Холод собачий, – Жорик попытался ходить по остановке, утрамбовывая снег и злясь на мир вокруг. – Когда он закончится?
– Может, никогда, – философски предположил Вася, подув на ледяные пальцы. – Может, это конец света, как думаешь? Будет один только снег, никакого тепла. Мы все замерзнем, а кто не замерзнет, тот станет словно неандерталец.
Жорик бросил на него скептический взгляд, выражая этим все свое презрение. Идиот, можно было прочитать в его глазах. Вася согласился.
– Гуфи, я гуфи, – рассмеялся он и со стоном поднялся. Сидеть было хуже, чем стоять, а стоять хуже, чем ходить – Друг, у тебя есть деньги? Я нищ, как крыса. Хотя…
Вася порылся в карманах и достал смятую бумажку. Этого бы хватило на половину оплаты такси.
