Вдруг эта взбалмошная тётка на неё сейчас набросится? Лицо её так и пылало от ярости, а жёлтые глаза метали молнии.
– Наша гостья, Лилит, прекрасно поняла каждое твоё слово, – снисходительно объяснил Климент, а Франческа рассержено плюхнулась на кушетку. – Она знает алнаирский. Неплохо знает, но не говорит на нём.
«Из принципа» – сталось за кадром.
– Тогда почему ты говорил с ней на?.. – начала возмущённо шептать Лилит и осеклась под его насмешливым взглядом.
– Неприлично переговариваться между собой на языке, которым гостья в совершенстве не владеет.
«Заканчивай трепаться» – по его тону поняла Лилит и возмущённо захлопнула рот.
– А я уже, значит, не гостья, – пробурчала под нос. Поджала губы и отвернулась к окну.
Климент и Франческа ещё долго о чём-то говорили. Всё чаще раздавался её кокетливый смех, пока однообразные городские пейзажи за окном не сменило синее море, чудесно переливающееся в лучах полуденного солнца.
Лилит снова залюбовалась живописными картинами неба и моря с небольшой скальной возвышенности. Вдалеке, в доках, уже стали различимы корабли с разноцветными флагами и знамёнами.
«Международные рейсы» – догадалась девчонка. Но, заметив уже знакомое знамя Алнаира, помрачнела. Вспомнила дымчатую макушку Дая, грустные серо-голубые глаза, глядящие с упрёком.
– …так что, ты поняла, Лилит? – спросил Климент, но до адресата дошли только последние обрывки фразы.
– Что поняла? – невинно захлопала глазами Лилит.
В карете воцарилось молчание, было слышно, как скрипят по гравию колёса и фыркают кони. Зен сочувственно посмотрел на неё, Франческа выразительно игнорировала, Климент наигранно тяжело вздохнул.
– Ты совсем меня не слушаешь, – пожурил он тоном заботливого, снисходительного папаши. – А ведь я говорил с тобой почти пять минут, – он коротко постучал пальцем по циферблату наручных часов. – А теперь всё заново объяснять? Эх, Лилит-Лилит, – неодобрительно покачал головой.
– Скажи покороче! – огрызнулась она.
– Поскольку ты теперь с нам, – многозначительно произнёс Климент, – и мотаешься без дела. – Он переглянулся с нервным Зеном. – Мы решили, оставить на тебя такую важную задачу, как охрана многоуважаемой Франчески Рамос, будущей гостьи нашего королевства.
Лилит хотела возразить, но Климент прервал её жестом.
– Не нужно паники, – пытаясь скрыть улыбку, сказал он. – Ты прекрасно справишься. Я верю в тебя.
– Но я не знаю язык, – сквозь зубы прошипела Лилит, пытаясь выдавить дружелюбную улыбку для недовольно вздёрнувшей брови Рамос.
– Это совсем не проблема, – развёл руками «Привратник». – Леди Франческа тебя понимает… через слово, – нахально шепнул он. – И тем более вы обе дамы, – издевательски продолжил Климент. – Вам будет проще поладить и найти общие темы для разговора. Обсудите наряды, платья, туфли – и прочую… мелочь. Глядишь, подружитесь. Всё очень легко.
Но легко не было совсем. Лилит понятия не имела, о чём ведут беседы светские дамы. Её познания в этом – крайне поверхностны и в большей степени надуманны.
Она выросла с беспризорниками! А потом жила с наёмниками, где сжигала с ними растерзанные трупы людей, зверей и чудовищ. Она рисковала жизнью: дралась с механическими гончими, пережила взрыв поезда и сильное ранение в ногу, билась с убийцей Шрам и чуть не погибла. Куда ей светские беседы о платьях и погоде?!
– Это что божественная кара? – спросила она незнамо у кого.
