Мы с Ириской сидели неподвижно и смотрели на Арину Игнатьевну. Она улыбнулась, но, видя, что мы молчим, продолжила:
– Семечко внутри чернослива – это ваша душа. Вы, особенно с возрастом, начинаете заботиться о мякоти, окружающей косточку, пытаетесь продлить ее жизнь, сохранить ее упругий молодой внешний вид, проводите какие-то немыслимые процедуры, прибегаете к помощи ножа, натягивая кожу, что-то закачиваете внутрь, ходите по целителям и экстрасенсам. Но забываете о семечке внутри. А ведь все это влияет на него определенным образом. Все взаимосвязано, нет отдельно мякоти ягоды и косточки внутри. И ваша душа отзывается на все. Так заботьтесь в первую очередь о семечке внутри вас. Это такая сила, которая не сравнима ни с какими чудо-кремами, хирургами и косметологами, а тем более лжецелителями. Я сказала все! – неожиданно закончила Арина Игнатьевна и встала.
Мы тоже встали и с недоумением переглянулись.
Когда вышли в коридорчик и я надела туфли, Арина Игнатьевна подошла и тихо, но четко проговорила:
– Отпусти в душе его раз и навсегда. Собери все, что связано с этим парнем, в коробку. Если пока не можешь выбросить, то увези из дома, схорони на даче. Освободи место для нового, а то он уже стучится, да двери заперты.
Ириска, которая стояла у двери, повернулась к нам и навострила уши. Арина Игнатьевна улыбнулась и попрощалась. Мы начали благодарить, Ириска все-таки достала кошелек. Но Арина Игнатьевна мягко отвела ее руку с зажатыми купюрами и открыла двери. Когда мы вышли на крыльцо, то увидели невысокого мужичка с опухшим лицом запойного алкоголика. Он сидел на скамеечке и гладил Трезора. При нашем появлении он сразу встал, зачем-то сдернул кепку и начал мять ее. Арина Игнатьевна пригласила его в дом, а мы направились к калитке, Трезор кинулся за нами. Ириска отдала ему оставшиеся бутерброды.
Обратно мы ехали на попутке.
– И чего она нагородила про чернослив? – начала возмущаться Ириска, когда мы забрались в машину и устроились на заднем сиденье. – Да еще какую-то ягоду засохшую под нос совала?
– Это метафора, – ответила я, улыбаясь.
– Да поняла я все! Не такая тупая. Но разве мы так выглядим? – не унималась она. – Ладно, пусть уже чернослив, но еще свежий и сладкий!
– Конечно! Не волнуйся. Мы вообще в шоколаде!
– Вот именно! – рассмеялась она. – Чернослив в шоколаде!
Ириска вдруг перестала смеяться и посмотрела на меня пытливо. Я, не понимая, заулыбалась, но молчала.
– А чего она там тебе бормотала? – не выдержала она. – Что-то про свободное место.
– Так, ничего особенного, – уклончиво ответила я.
– Скрытничаешь? – мгновенно обиделась она. – А ведь это я тебя к ней привезла. И мне же сказать не хочешь!
Я посмотрела на ее порозовевшее лицо, на поджатые губы и улыбнулась.
– Арина Игнатьевна посоветовала мне освободить место в своем сердце, а то кто-то уже стучится, да я не пускаю.
– Офигеть! – громко заявила Ириска. – А ведь она права! Сколько можно грустить по этому малолетке Никите!
– Возможно, – прошептала я. – И знаешь, я ведь ничего ей о себе не рассказывала, вот что странно!
Многие предсказатели влияют на ход событий и таким образом изменяют судьбу конкретного человека. Здесь играет роль только внушение, своего рода программирование. Может, кому-то это и нравится, потому что тупиковая ситуация начинает развиваться. Но и сами предсказатели, особенно народные, не могут внятно объяснить, чем они руководствуются.
