– Командиры групп, люди в вашем распоряжении. – Комбат убрал руку от козырька и, усмехнувшись одному ему ведомым мыслям, поспешил в центр боевого управления.
– А что из вашей роты никого не видно? Один ты слоняешься, как конь без привязи? – Андрей забросил рюкзак на спину и поспешил в сторону ротной палатки. Рядом с ним, слегка припадая на левую ногу (подвернул, прыгая с «брони»), топал Алешка Курагин, группник 3-й группы первой роты.
– Так все на б/з. Ханкала там какую-то офигическую спецоперацию замутила, вот наших всех и угнали. Третьи сутки уже в лесу сидят. А меня вас встречать оставили.
– Ну, и как здесь? – У входа в палатку Андрей притормозил, пропуская бойцов, затаскивавших в двери огромный баул с ротным имуществом.
– Да нормально. Скучновато. Но так нормально. Пацаны вон видик купили. Телевизор тут всего полторы программы показывает, и то в основном местные.
– А антенну если покрутить? – предложил Андрей.
– Да крутили уже, – досадливо отмахнулся Курагин, – без толку.
– А что про обстановку говорят? Душки по лесам еще бегают?
– Бегают, еще как бегают! – Леха хотел сказать что-то еще, но внезапно передумал и махнул рукой: – Ты знаешь что, иди вещи распакуй, обустройся. А когда с делами закончишь, подходи ко мне, в баню пойдем. Там и поговорим. А то мы тут с тобой еще неделю стоять будем.
– Добро! – охотно согласился Соколов и, поправив на плече немного съехавшую лямку рюкзака, шагнул в темный провал палатки.
На размещение личного состава и собственно самих офицеров ушло часа два.
– Андрей, ты в баню идешь? – Капитан Гордеев, пнув ногой вылезший из-под кровати паек, принялся рыться в своем рюкзаке, извлекая на свет божий всевозможную мелочовку.
– Естественно, какие могут быть сомненья? Сейчас только чистую одежду достану. Да и побриться не помешает.
– Это точно! – подтвердил Вадим, раскладывая на спальнике мыльно-рыльные принадлежности. – У меня за эти дни на лице волосяной покров, как у обезьяны.
– Это у тебя-то? – Андрей с сомнением покачал головой. – Вон у Махмедова щетина так щетина!
– Что да то да. – И без всякого перехода: – Что, пошли?
– Пошли, а кстати, где Крынкин с Назаровым? Им тоже сказать надо.
– Ага, сказать… – Гордеев даже присвистнул. – Спохватился! Да эти шустрики в баню умотали, когда ты еще с личным составом возился.
– Что они нам-то не сказали?
– Да сказали. Максим забегал, я ему отмашку дал, чтобы без нас шли.
– Ясно. Так идем? – спросил-предложил Андрей. Вместо ответа Гордеев взял в руки пакет со шмотками и шагнул к выходу. На улице было еще светло – солнце хотя и скатилось к горизонту, но его последние лучи, вырывавшиеся из-за горного хребта, еще освещали раскинувшуюся вдаль и вширь предгорную равнину. Андрей, выйдя из палатки, с удовольствием вдохнул наполненный свежестью воздух и направился вслед за потопавшим в сторону бани Гордеевым.
– Андрей, ты чего так долго? – Алексей скорчил недовольную рожу, но в его голосе недовольства не было. – Мы тут уже по третьему разу в парилку заглянули, весь сок выпили, а вас все нет.
– Значит, будем наверстывать – париться зараз по два раза, и сок, который закончился, за вас допьем! – Соколов протянул руку и вытащил из большого пластмассового таза с водой полуторалитровую пачку сока. Еще две таких же пачки оставались мерно колыхаться в холодных водах.
– Ну, вот, еще не парился, а уже весь сок выдуть решил! – Усмехнувшись, Курагин обмотал голову полотенцем и, резко открыв дверь парной, заскочил вовнутрь.
