– Живее, живее, Царьков, азимут двести пятьдесят градусов. Радисты – связь. Быстро!
До овражка и бежать-то всего ничего, но сперва нужно на связь выйти, у комбата все по времени. Десантировали, отбежал за ближайшую посадку – и сразу доклад.
– Поляков, что копаешься?
– Да не отвечают, связи нет.
– Ищи, на дерево лезь, антенну растягивай, но чтобы через две минуты связь была, понял?
– Есть, есть связь, товарищ лейтенант…
– Передавай: произвел десантирование по координатам икс 78 900, игрек 54 150. Начинаю движение в район разведки. Не забудь записать в блокнот.
– Записал, товарищ лейтенант! – Ишь, какой шустрый, это хорошо.
– Передали? Отключайте радиостанцию. – И через минуту: – Все, уходим, бегом, бегом!
Может, я зря с выходом в эфир торопился? Надо было сперва до овражка добежать? Блин. Не дай бог нас увидят. Хотя не могут они так быстро вернуться. Крайнюю группу выбрасывают в пяти километрах отсюда, туда-обратно – десять. По грунтовке это минут пятнадцать. Успеем, должны успеть. Плохо начинать движение с бега. Вспотеешь, потом идешь мокрый. Крайняя – группа Гордеева. Их хоть и высаживают позже всех, но идти километра на три ближе. Просто дорога здесь делает крюк, нас на изгибе выбросили, а группу Вадима ближе к району поиска выкинут. С другой стороны населенного пункта. А мне еще это село огибать придется, лишних километра два наматывать. Да бог с ними! Это потом, а сейчас до оврага добежать – нужно спрятаться. Кажется, уже моторы рычат. Нет, показалось.
А вот и овраг. На карте он с крутыми обрывами нарисован, а на самом деле уже давно все его края пологими стали, травой поросли. Зимы теперь малоснежные, вот паводком края оврага и не размывает, а может, это из-за того, что деревья рядом посадили. Так просто и не угадаешь. Головняк уже в овраг начал спускаться. Пока есть возможность, надо еще разок-другой развертывание группы отработать.
Поднял руку: «Внимание». Бойцы остановились, сели на одно колено. Развел руки: «Рассредоточиться, занять боевые позиции». Рассыпались во все стороны. Каждая тройка – в своем направлении. Любой боец знает, куда бежать, какую позицию занимать. Хорошо. Осталось напомнить. Уже голосом.
– Обозначили сектора, доложили старшим разведдозоров о готовности.
Все правильно, большой палец вверх.
– Не забывайте о маскировке!
А то некоторые залегли – и лежат, почесываются. Так не пойдет.
– Разрешаю для маскировки лица использовать местные материалы.
Глина и черная влажная земля тут же пошли в дело. Не ахти какая маскировка, но все же очертания лица становятся более размытыми.
– Что там еще? Понятно, старший тыловой тройки спешит доложиться о замеченном противнике. Что он там мне показывает? Ага, вижу: «противник», «три машины». Все правильно, наша колонна возвращается. Молодец, Костенко! Ждем, когда проедут. Пять минут можно расслабиться. Это мне. Бойцы пусть наблюдают, вырабатывают наблюдательность и усидчи… улеживаемость. Ха, не смешно. Одним словом, выдержку. Наконец-то доложили, что колонна скрылась из вида. Можно продолжать движение.
– Чи. – Взмах руки «вперед». Бойцы поднимаются неспешно, и это правильно – покидать позиции надо бесшумно. Этому и учили. Сейчас по оврагу до самой дороги. Хорошо, если под дорогой есть ливневая канализация. Должна быть. Если нет, придется по асфальту переходить, а если уж быть совсем точным, то либо перебегать, либо переползать. А это и так и так плохо. Перебегать – из деревни могут увидеть. Местные, может, закладывать и не станут, но не факт, что комбат не оставил там наблюдателей. А переползать – слишком долго. Пока будем ползать – машины десять раз туда-сюда проедут. В принципе чего я рассуждаю? До оврага метров восемьсот, через десяток минут увижу все собственными глазами.
