Вместе с тем ни хозяйственные успехи туземцев, ни их идеология и верования мало интересовали пришельцев, устремленных исключительно к наживе. «Общение» же, как таковое, для них важно было исключительно с позиций доступа к источнику обогащения.
Пришельцы несли им свои собственные представления о верованиях, идеологии, образе жизни, нравственных принципах.
Со временем в мрачных фантазиях воздыхателей о золоте образ черной Африки начинает обретать черты Калибана, уродливого дикаря, раба, появляющегося уже среди действующих лиц «Бури» Шекспира. Но Калибан – не пионер художественного образа.
У Шекспира был предшественник – желчный английский поэт Уильям Данбар. Не жалея красок и ехидства, он посвящает свой сонет Черной леди с чувственными, пухлыми губами, не скрывая своего отвращения, а заодно и своей неловкости за колесо фортуны благородного участника турнира. Сюжет сонета посвящен «поединку неистового рыцаря в честь черной леди». Факт исторически достоверный. Турнир состоялся то ли в 1508, то ли в следующем году в Эдинбургском королевстве. Известно, что Черная леди досталась королю Джеймсу IV. С нескрываемой желчностью стихотворец описывает подробности того, как четырнадцать рыцарей несли эту леди от замка, где она жила, до самой ограды аббатства.
Всех милых дам, чьи чары нас пленяют,
Я воспевать готов, не уставая,
Всех – кроме леди с пухлыми губами,
Что чернотой слепя, предстала перед нами.
Язык немеет мой, перо мне изменяет.
Он, с укоризной взывая к неукротимому рыцарю, дает ему совет, весьма далекий от благозвучия и поэтичности, полный брезгливого презрения к «добыче» в облике черной леди:
Пусть верный щит от бед тебя хранит,
Пусть страх тебя бежит, смельчак задорный,
Коль звонкий меч врагов повергнет в прах,
Ты станешь паладином леди черной.
Она тебе подарит блеск очей,
Взволнует душу лаской губ коварных
Восторгами любви смутит покой ночей
И ослепит улыбкой лучезарной
Но твердо помни: тот, кого сразят –
Злосчастный опозорившийся воин –
Целует даму прямо в черный зад,
Он большего, конечно, недостоин.
Презренье к черной коже – будь то леди с пухлыми губами иль просто «кусок черного дерева», как именовали отловленных негров работорговцы, – и страстный гимн золотому тельцу сливаются воедино. И не некие пираты, а королевские компании стали бороздить океан, поставляя на невольничий рынок Нового Света живой товар в лице чернокожих африканцев.
Миражи миссионерства и фатум грабительства
Я намерен восстановить деятельность религиозных миссий за рубежом; служители церкви мне будут весьма полезны в Азии, Африке и Америке; я пошлю их туда собирать сведения о положении в различных странах. Священническая одежда маскирует политические и коммерческие расчеты. Их работа обходится нам дешево, и варвары уважают священников. Не будучи облечены никакими полномочиями официального характера, миссионеры своими действиями не могут ни скомпрометировать правительство, ни поставить его в неловкое положение. Религиозное усердие, воодушевляющее священников, позволяет им совершать такие дела и пренебрегать такими опасностями, перед которыми отступили бы и светские агенты правительства.
Наполеон Бонапарт. Из выступления на заседании Государственного Совета в 1804 году.
Да, злато покоряет цитадели,
В предателей героев превращает,
Коварно садит корабли на мели
И девственниц невинных развращает.
Ему в угоду от великой цели
