– Где радист?
– Пожарился, – сплюнул Стакан.
За машиной было уже опасно. Ее расстреляли в пух и прах, а запах бензина говорил о том, что пули влетели и в бензобак, а значит еще одна граната и парни сами превратятся в «жаркое».
Отстреливаясь, они пробрались на окраину деревни, к какой-то выгребной яме. В ней конечно воняло, но было безопаснее.
Следом за ними в эту яму, увязнув в полусгнивших отхода, сиганул радист второго взвода Паша Червонь. Он-то и прояснил парням ситуацию с тем, как долго им ждать еще транспорта.
– Вертушки ушли. Так что теперь каждый сам за свою задницу.
– Может они еще чего сказали? – с ехидным сарказмом произнес Ваня.
– Сказали, – пропыхтел Червонь, отряхивая с форменных штанов прилипшие остатки бывшей пищи. – Сказали, чтобы пленных не было. Или, говорят, добейте деревню. Тогда и транспорт пришлем.
– Ну, не суки ли! – в один голос сказали Коля и Ваня.
– В общем, я валю в лес, – пыхнул Червонь, и, скребя пальцами глину, он рванул из ямы в сторону джунглей.
– Куда, дурак! – лишь успел крикнуть Коля
Но Паша не добежал. Очередная очередь из ДШК прошила его насквозь вместе с рацией. Он, сложившись на две неравные части, упал на залитую кровью траву.
– Сало, Салоед, – вызвал по короткой связи Сашку Колян, – Отзовись, едрить твою. Ты живой.
– Живой, – раздался сдавленный голос Сашки.
– Дырка на закат от дырявой телеги. Понял, мы здесь.
– Телегу вижу, дырку нет.
– Просто дуй на закат от телеги.
– Я на восходе.
– Блин, ну, как-нибудь.
– Две минуты. Прикройте.
– Давай!
Салоед рванул по всем канонам боевика. Не обращая внимания на взрывы и выстрелы вокруг. Два раза ему пришлось падать и укрываться. В один из них он залег рядом с телом литовца Саниса Витиса – пулеметчика из их взвода. Его ПКМ лежал рядом. Бежать с ним было конечно тяжело, но вещь надежная, да и нужная.
Весь потный, слегка ободранный одной из пуль, и с пулеметом наперевес он и запрыгнул в спасительную помойку, в которой уже сидели его друзья.
Тем временем бой шел уже почти час. И судя по всему, кто-то на верхах решил, что пора со всем этим завязывать.
Неожиданно для всех – и для повстанцев, и для легионеров – из-за деревьев послышался шум винтов.
– Наши? Возвращаются? – Наивно произнес Салоед.
– Чует мое сердце, что нет, – развеял его ожидания Колян и оказался прав. Над деревней на вираж зашла тройка Ми-24 с символикой какой-то африканской страны. Какой именно – разобрать с земли было сложно. Да, и не разбирался Коля во всех этих слонах, антилопах и прочих носрогах. Вертушки зашли на бреющий и каждая из них выпустила по пакету НУРСов, разнося в куски остатки деревни вместе с ее защитниками и легионерами.
Развернувшись, вертолеты пошли на второй заход. На сей раз, поливая, тех, кто еще мог остаться в живых, из бортовых пулеметов. Кто-то пытался в них стрелять, кто-то убегать, но все было бесполезно. Пули нашли и располовинили всех – и героев, и трусов.
И лишь четверка хитрецов, запрятавшихся в выгребной яме, не показала и носу из своего стихийного укрытия.
Вертолеты сделали еще два захода и, выдавив из себя остатки боезапаса, поднялись над джунглями и ушли восвояси.
– Это что за хрень? – протянул Саша, сползая поглубже.
– Это, Сашенька, называется подстава, – улыбнувшись слегка сумасшедшим оскалом, проговорил Костя. – Насколько я понял, нас сдали сначала повстанцам, а потом местному правительству.
