– Тем не менее, он уцелел, – кивнул я на стоящий передо мной сапог. – И никуда не испарился.
Академик поднялся из кресла и подошел ко мне.
– Взвесьте все еще раз, Александр Сергеевич. В данный момент вы самый главный эксперт по этому вопросу. У вас точно были именно такие сапоги?
– Да, Александр Яковлевич. Они из одной серии, их шил один и тот же мастер.
– Значит, – обернулся академик к генералу, – перенос материальных объектов возможен…
– То есть вы хотите сказать, Александр Яковлевич, – приподнялся я из кресла, – что в прошлое можно отправить, скажем, ядерный заряд, дабы он рванул где-нибудь в нужное время?
– Нет. Исходя из полученных нами данных, а также опираясь на наши выкладки, можно с уверенностью утверждать, что прицельное перемещение объекта с массой более двух-трех килограммов невозможно. Во всяком случае, сейчас. Насколько мы знаем, целью американцев вообще являлся сорок пятый год. Заброска должна была произойти в район Потсдама. В зону, контролируемую в то время частями союзников.
– В советских сапогах?
– И в советской военной форме. Во всяком случае, человек в нашей форме быстрее бы нашел общий язык с союзниками, чем американский или английский офицер с нашими солдатами.
– То есть они промазали аж на три года?
– Почти. Я думаю, что при увеличении массы перемещаемого груза разброс будет еще более значимым. Как по месту, так и по времени. Не говоря уже о том, что вернуть его назад… – он саркастически хмыкнул, – задача неразрешимая даже в принципе. В то время просто физически не существовало возможности сборки подобной аппаратуры. Повторюсь – это билет в один конец.
– А если вернуть не самого человека? А как у нас – перенести сознание?
– В кого, позвольте вас спросить? И каким образом? Как извлечь сознание из мозга человека там и в кого его перенести уже в наше время?
– Ну… если у них есть «якорь»…
– Браво! – Травников хлопнул в ладоши. – Вам бы наукой заняться, Александр Сергеевич, цены б не было! Это я как ученый говорю! Так вот! Что является «якорем» в нашем случае?
– Я сам и являюсь…
– Точнее – ваше тело! А теперь представьте себе, что оно находится где-то в сорок втором или где-то рядом. Представили? И куда будет возвращаться отторгнутое у вас сознание?
– В сорок второй год и вернется.
– То-то! Так вот – найдете мне «якорь» сопоставимой мощности? Который сможет хотя бы уравновесить этот. Уж и не говорю – превзойти! А?
Действительно, что может перевесить по своей значимости и притяжению себя самого? Что-то и в голову ничего подобного не приходит.
– Не знаю такого, Александр Яковлевич.
– Не терзайтесь понапрасну! Я тоже.
– А если все же допустить возможность того, что человек выжил? Что тогда?
Оба моих собеседника переглянулись.
Генерал встал из-за столика и взял с рабочего стола тонкую папку.
– Мы думали и об этом. Эффект «куска сахара», в случае невозвращения человека и его длительного воздействия на окружающих людей, может быть в таком варианте сильно ослаблен.
– То есть мы бы уже почувствовали это на своей шкуре?
– Одного человека? Ну… не факт! А вот если этим путем пойдут еще и другие… тогда будет хуже.
– Насколько?
– Мы не знаем. И пока не можем даже предположить. У нас просто нет данных для каких-либо выводов.
– Весело… А я тут причем?
– По нашим расчетам, – подал голос Травников, – район переноса находится где-то в окрестностях Новгорода.
– Новгорода? А как же… – кивнул я на сапоги. – Уж их-то я точно не там видел.
