Да и сейчас Травников наложил жесткое вето на все мои перемещения за пределы городка. Правда, ненадолго. Вот еще неделька пройдет, тогда и выпустят меня на свет Божий…
Вообще говоря, мне теперь не очень понятна своя дальнейшая судьба. Ладно, мне очередной раз повезло – успели выдернуть назад. За это я готов был упоить всех «научников» во главе с академиком до поросячьего визга. Как-то вот мне моя собственная шкура нравилась гораздо больше, чем все прочие. Эгоизм? Ну… как сказать… Здраво взвешивая свои шансы в прошлом, я прекрасно видел всю свою возможную судьбу там. Радужной она совсем не казалась. Уж кого-кого, а тамошних энкавэдэшников считать поголовными дураками не было никаких оснований. Были там, конечно, персоны… так и здесь таких деятелей хватало – только телевизор включи! Да уж, местные «товарищи» предкам могли бы сто очков форы дать! И то – обставили бы по полной…
А раскладка в прошлом виделась мне совсем… скажем так, невеселой.
Если принимать во внимание слова Травникова… А чьи, скажите на милость, слова я должен принимать на веру? Академик обещал меня вытащить – и сделал это! И не только меня, к слову сказать…
Так вот, что он там говорил про кусочек сахара? В стакане – буря, а в озере? Иными словами, получалась весьма невеселая картина.
Допустим – мой… э-э-э… «пациент» уцелел. Попал, кому надо, в руки. Даже и «наверх» его доставить смогли бы, вполне это допускаю. Но! В нашей-то истории этого не зафиксировано! Вообще! Значит, что вышло?
А выходило так, что либо ему не верили, и поэтому никто и ничего не делал, либо он просто погибал каким-то иным способом.
Как ни вертел я эту головоломку, ничего путного на ум не приходило.
Я набрался нахальства и спросил об этом самого академика. Как раз вышло так, что Виктор с Нинкой пошли на террасу стол накрывать, а мы остались в гостиной.
– Александр Яковлевич! Можно личный вопрос?
– Да ради Бога, Александр Сергеевич! Все что могу – расскажу без утайки.
– Какие у меня перспективы? В смысле, в отделе я чем теперь заниматься буду?
– Как чем? Тем же, чем и раньше занимались.
– Мерзюков ловить? Так для этого другие службы есть. Ведь у вас теперь целая бригада испытателей есть. С опытом «выхода».
– Ну, сравнили! С вами рядом я их не поставил бы!
– Но, Александр Яковлевич, у них есть другое преимущество. Они моложе меня, более развиты и лучше подготовлены. Методику вы уже отладили, надо полагать.
Травников вздохнул и налил себе минералки.
– Это так, не спорю. Но у вас такой опыт, которого нет ни у кого из них. Да и по медицинским показателям вы им уступаете весьма незначительно…
– Все же уступаю… Понимаю, моя последняя командировка была вызвана жесткой необходимостью. Ведь возврат мог и не состояться, так?
– Так.
– А сейчас чего ожидать?
– Ну… конкретных планов у меня нет.
– У вас. А у генерала?
– Насколько я знаю, у него тоже нет ничего срочного.
– Поймите, Александр Яковлевич, просиживать штаны в отделе я могу бесконечно долго. Надеюсь, что генералу это не скоро надоест. Меня-то такое положение вполне себе устраивает. А вот как долго это будет терпеть руководство?
– На его месте я бы вам зарплату платил только за сам факт существования. Вы и так сделали больше, чем это можно было бы ожидать. Поймите, вы уже сейчас – живая легенда!
– Ваши бы слова да Богу в уши! Только, насколько я знаю, в штатном расписании отдела такой должности не предусмотрено.
