– Значит это не злость, а обидчивость, – стала рассуждать Лиля.
– Если избавиться от обиды, не будет злости. Правильно? – спросила Лиля.
– Ну да, – ответила я.
– А как избавиться от обиды? – спросила я.
– Это тяжело. Легче не начать обижаться, чем перестать обижаться. Обиду только допусти в сердце, она в него крепко въедается. Надо искать причину обиды, и тут может много потаенного открыться, – загадочно сказала Лиля.
– С твоей способностью к рассуждениям, это будет несложно, – добавила она.
Тут Лилю позвали и она спросила:
– Катя, мы можем отложить разговор до завтра?
– Конечно, – сказала я. Зайдя в комнату, я взяла лист бумаги и решила записать на нем свои обиды. Их было так много, что не знала с какой начать. Оказалось, что описать обиду в чистом виде не так-то просто. Она имеет много личин, и умеет умело прятаться в самых потаенных глубинах сердца.
Я стала рассуждать: «Если взять обиду на мать за то, что она сдавала меня в интернат, когда мне так хотелось домой. Но теперь я дома, значит, теперь обижаться не на что. Так почему обида еще живет в моем сердце. Зачем я ношу ее с собой? Или это просто неприятное воспоминание, а не обида?
В последнее время мама бесила меня своей излишней заботой. Почему? Когда-то мне не хватало этой заботы, а теперь она не нужна. Хотя если бы мама была равнодушна ко мне и совсем перестала лезть со своей заботой, это обижало бы меня больше. Значит, на мать обижаться мне не зачем, и злиться тем более.
Ну ладно, а как насчет обиды на Дашку. Здесь должно быть все просто. Сначала я ненавидела ее за ехидную улыбку и насмешки над моим внешним видом, а в последний раз меня взбесила ее счастливая улыбка. Ну, с обидой на издевки еще понятно, а насчет счастливой улыбки несколько сложнее. Я так сильно желала ей болезни и даже смерти, а она живет и радуется. Почему меня это так трогает? Зачем мне это? А если бы она умерла, что мне это дает? Ничего. На ее место пришла бы еще какая-нибудь другая Дашка».
После всех этих рассуждений, все мои обиды стали казаться какими-то детскими и глупыми. Я всегда обижалась на всех вокруг, потому что они не оправдывали мои ожидания и делали, то что сами считали нужным. Но ведь я тоже ни под кого не подстраивалась, а если бы была посмелее, и все свои мечты не просто переживала, а пыталась их реализовать, и тогда таких пакостей наделала бы, мама не горюй, хотя пришлось маме как раз и горевать, пока ее дочь по колониям моталась бы. Я обижала других, так почему не допускала мыли, что другие хотели обидеть меня.
«Правильно Лиля говорила, я сама должна решить, кто я есть и кем хочу быть. Я не хочу носить в себе обиды прошлого, не хочу копить их в настоящем. Прежде чем на кого-то злиться или обижаться, нужно постараться найти причину поступка, может быть, она кроется во мне, а не в других. Я не хочу обижать других, не хочу причинять вред. Я выбираю роль помощника, а не палача, роль счастливчика, а не страдальца», – от таких мыслей сердце озарилось надеждой на лучшее.
Теперь мне хотелось найти в себе что-то хорошее, на что можно опереться для преодоления плохого. «Если от обиды откажусь, то и злость пройдет. Еще мое нежелание общаться, что это плюс или минус, достоинство или недостаток. Я не знаю, мне нужен совет, надо обсудить с Лилей. А моя неуверенность. Что делать с ней? Я пока не знала, как разобраться в себе, мне нужна была помощь», – решила я. Мне казалось, что даже мама не смогла бы понять меня так, как Лиля. Наверное, потому что, Лиля сама пережила все это, и справилась.
