Кэссиди медленно, оценивающе разглядывает Пайпер с ног до головы, словно Пайпер – деревенский щенок на выставке породистых собак. Я мысленно отмечаю различия между двумя женщинами. Кэссиди – полная противоположность Пайпер. Пряди клубничного цвета в ее длинных светлых волосах, доходящих почти до талии, подчеркивают кричащий ярко-красный цвет ее платья. На ней толстый слой макияжа, а глаза подведены так сильно, что похожи на кошачьи. Помада – в тон платью, губы блестящие и влажные. Кажется, что после малейшего прикосновения ее губ всю одежду придется отправить в химчистку.
Пайпер же, напротив, выглядит юной. Невинной. Естественной. Она тоже накрасилась, но со вкусом, от этого кажется, что макияжа на ней совсем нет. Даже с иссиня-черными концами волос и крошечным пирсингом в носу она выглядит скромно и неброско по сравнению с хищницей, разглядывающей ее как свою добычу.
– И кто же эта Белоснежка с плохо окрашенными волосами? – обращается ко мне Кэссиди, приподнимая свои нарисованные брови.
Я сердито смотрю на нее. Я еще никогда не испытывал такого желания ударить женщину, как в эту секунду. Сердце у меня сжимается, и я ненадолго прикрываю глаза, упрекая себя за то, что притащил Пайпер в это логово змей. Неужели я настолько эгоистичен, что готов привести ее на это столпотворение только для того, чтобы провести с ней несколько коротких часов?
Я уже готов схватить Пайпер за руку и вывести отсюда, но тут она поворачивается ко мне и выпаливает:
– И кто же эта Барби с коллагеновыми губами и фальшивыми сиськами?
Хорошо, что я еще не успел взять себе напиток, иначе я бы точно забрызгал девушек. Я не могу удержаться от смеха – к большому неудовольствию Кэссиди. Я одобрительно киваю Пайпер – хорошо, что она способна дать отпор не только мне.
– Это Кэссиди Уитмейер, мать Хейли.
– Ах да, твоя бывшая жена. – Пайпер протягивает Кэссиди руку для пожатия.
Та презрительно усмехается и полностью игнорирует протянутую ей руку.
– Девушка, – поправляю я Пайпер.
– А? – переспрашивает она.
– Кэссиди – моя бывшая девушка, а не жена. Мы не были женаты.
Я наклоняюсь к ней поближе и шепчу ей в самое ухо:
– Слава богу.
Готов поклясться, что заметил на теле Пайпер дрожь, вызванную моим теплым дыханием на ее шее.
– Понятно, – шепчет она мне в ответ. – Когда мои сестры говорили о твоей бывшей, я решила…
– Ну уж нет. Только не она.
Я неохотно отстраняюсь – я бы хотел, чтобы каждое мое дыхание было так же близко к пахнущей цветами коже Пайпер.
Кэссиди бросается вперед и встает между мной и Пайпер.
– А это кто?
Я не успеваю ответить, потому что Пайпер меня опережает:
– Никто. Я никто. Просто подруга.
Она с мольбой смотрит на меня и едва заметно качает головой. Я понимаю, что она не хочет, чтобы я называл ее имя, но убей не могу понять почему.
– А у этого никого есть имя? Она выглядит знакомой. – Кэссиди обращается ко мне, полностью игнорируя Пайпер.
Пайпер хлопает ее по руке, и Кэссиди вопросительно смотрит на нее своими кошачьими глазами.
– Можешь называть меня Сноу[8], – с невозмутимым видом произносит Пайпер.
Кэссиди злобно ухмыляется.
– Как остроумно, – произносит она.
Кажется, мне пора прекратить эту перепалку, пока Пайпер не почувствовала себя совсем не в своей тарелке. Как можно более дружелюбно, я спрашиваю у своей бывшей девушки:
– А с кем сейчас Хейли?
– С моей мамой, – отвечает она, все еще пристально глядя на Пайпер.
