Ахмед удовлетворенно ухмыльнулся и щелкнул пальцами. Словно из ниоткуда появился мужчина в белом костюме и склонился в поклоне.
- Отнеси адресату. Проследи, чтоб просмотрел при тебе и подтвердил получение.
Слуга осторожно взял папку, потом припал к руке Ахмеда губами. В этот момент дверь кабинета распахнулась, и Рустам без стука вошел в кабинет. Незваный гость замер на пороге, сжимая в руках белую картонную коробку, покрытую бурыми пятнами. Ахмед резко повернул голову:
- Рустам, мать твою, почему без предупреждения? Какого хрена ты сюда притащил эту дрянь?
- Ахмед, - голос верного плебея Нармузинова дрогнул, – это подбросили мне под дверь. Там голова. Давай отбой! Не вези бумаги – китайцы решат, что это твоих рук дело, и нам тогда несдобровать. Нельзя сейчас отсвечивать.
- Чья голова?!
- Зихао Цзяна.
Ахмед даже не дрогнул, он внимательно смотрел на Рустама, только пальцы шариковую ручку сжали с такой силой, что она треснула пополам.
- Кто? – снова сел голос и Нармузинов прокашлялся. Последнее время у него частенько сдавали голосовые связки.
- Ему выкололи глаза.
Ахмед громко выругался на своем языке и с яростью смел все со стола. От резкого шума вбежали охранники и замерли на пороге, не решаясь войти.
Больше азиат ничем не выдал своей ярости. Он тут же взял себя в руки и медленным шагом подошел к окну, распахнул настежь. Вспышка молнии осветила напряженное, бледное лицо Нармузинова. Но Рустам прекрасно знал - за внешним безразличием может скрываться все, что угодно: от гнева до безудержного веселья. И этого боялись больше всего. Ахмед был непредсказуем для своих людей. Даже для тех, кто был к нему близок и хорошо знал.
- В который раз убеждаюсь, что на меня работают сплошные идиоты, - прошипел Ахмед.
- В коробке есть еще кое-что. Я думаю, это послание для тебя.
Рустам поставил коробку на стол, и Ахмед кивком указал на крышку, слуга развязал ленту и открыл ужасную посылку. Азиат с презрением смотрел на отрезанную голову китайского посредника, через которого заключил свою самую выгодную сделку за последние пару лет. Смотрел на пустые глазницы и потеки крови и чувствовал, как перед глазами начинает рябить от злости. От бессильной, разрушительной злости.
- Ублюдок! Опять опередил. Откуда узнал, тварь?!
Рустам подал Ахмеду пакет и замер, ожидая указаний. Азиат разорвал упаковку, и на стол выпал белый локон. Он взял прядь и поднес к лицу, вдыхая аромат, его глаза закрылись, и вдруг он проорал нечеловеческим голосом:
- ПОШЛИ ВСЕ ВОН! ВСЕ ВОН!
Через мгновение Ахмед остался один, в полумраке. Он смотрел на локон, пропуская его между пальцами. Затем вскрыл конверт, достал свернутый вчетверо лист бумаги. Развернул письмо слегка подрагивающими пальцами.
- Я раздеру тебя Воронов, я выгрызу твое сердце зубами. Я уничтожу тебя, твою семью, от твоего дома останется пепел, - прошипел Нармузинов, вглядываясь в ровные печатные буквы. Потом медленно смял бумагу и зарычал.
- Рустам! Ко мне, мать твою!
Бледный помощник снова вошел в кабинет, нервно дергая узел галстука.
- Начальника охраны погрузить в чан с кипящим маслом и поджаривать живьем, пока не сдохнет.
- Сами?
- Да. Теперь ты займешь его место! Ты все понял?
- Да, мой господин.
- И еще – отрежь ему ухо и принеси мне.
Рустам кивнул, судорожно сглатывая слюну.
- Проследи пусть меня не трогают до завтрашнего дня… и еще...
- Да, дорогой?
