Крыть было нечем Цербер разблокировал выход и «колхозники», одолев последнее препятствие в виде стеклянных входных дверей, вырвались на свободу.
– Ну, давай прощаться, – сказала Марина.
Славик слегка помрачнел, он не рассчитывал на такое скорое расставание.
– Ты разве не на троллейбус?
– Сегодня мне в другую сторону.
– Тогда до завтра?
Вместо ответа Марина молча послала прощальный жест рукой. Отойдя немного от института, она стала на краю дороги и подняла руку.
Подобравший ее пожилой водитель оказался страшно веселым, и у Марины от его острот к концу поездки живот болел от смеха. Высаживаясь возле универсама, пассажирка положила на сиденье трешку, но дядечка энергично замахал руками:
– Забери! Студентка небось. Знаю, какая у вас стипендия.
– Не угадали. Я копировщицей в НИИ работаю.
– Ну и дура, – сказал хозяин «Запорожца», но как-то совсем не обидно. – Зрение только портишь. У копировщиц разве зарплата? Шла бы лучше к нам на фабрику, самое меньшее двести бы в месяц заколачивала.
– Я подумаю, – пообещала Марина.
Захлопнув дверцу, она повернулась к бетонной глыбе универсама. Два потока людей с утра до вечера безостановочно текли через его двери в двух противоположных направлениях. Пройдя вдоль главного фасада, Марина свернула за угол. Через дверь под вывеской «Стол заказов» зашла внутрь универсама.
За прилавком с табличкой «Спецобслуживание ветеранов» флегматичная толстуха Нелька отоваривала привередливого старичка. Старичок придирчиво приглядывался и принюхивался к каждому продукту и, если что ему не нравилось, в ультимативной форме требовал замену. Нельку это не коробило. Она спокойно меняла банку с маленькой вмятиной на целую, «край» на «серединку», примирительно повторяя одну и ту же фразу: «Как скажете, дедушка». Заметив Марину, подала ей условный знак зайти в подсобку со двора.
В подсобке Марину встретили двое не совсем трезвых грузчиков в серых халатах, с серыми лицами и серой щетиной на щеках. В общем, разительно похожие друг на друга, разве что один немного выше другого. Марина сразу же окрестила одного Мышонком, другого Крысенком.
– Ты к кому, красотуля? – важно спросил Крысенок, разминая пальцами сигарету.
– Не узнал разве? – за Марину напомнил ему Мышонок. – К Нельке она ходит, гешефт у них.
Не смутившись своей невнимательности, Крысенок осклабился:
– А чё не с нами? Смотри, красотуля, прогадаешь. С Нелькой, кроме как по коммерции, кашу не сваришь, а с нами и по части мужской ласки можно.
Он весело подмигнул Мышонку, и тот одобрил шутку напарника несколькими трескучими смешками.
За их спинами, будто из-под земли, выросла, круглая фигура Нельки.
– Хватит прохлаждаться, пошляки, – гаркнула она почти басом. – Ну-ка, за работу. Нето у меня на картошку и лук мигом загремите!
Обоих «грызунов» как ветром сдуло.
– Ну и помощнички у тебя, Неля, – сочувственно покачала головой Марина.
– Эти, между прочим. еще не самые худшие, – призналась кругленькая продавщица, беря ее за локоть. – Выйдем на воздух. Хоть пару минут на солнышко погляжу.
Во дворе она передала прихваченный с собою сверток и проинформировала о его содержимом:
– Конфеточки, как просила, вкусные в шикарной коробочке – для подарка самое то. Палочка сухой колбаски, банка кофечка растворимого, по баночке крабов и красной икорки – все из вчерашних наборов для служащих райкомов и райисполкомов.
– Спасибо, кисуля, – Марина приняла сверток, отсчитала деньги и протянула упаковку с комплектом женского нижнего белья. – Твоей заведующей, как обещала.
