– Надеюсь, к моему возвращению ты успеешь осуществить все свои грандиозные планы и будешь готова выйти за меня замуж.
Володя попал в Афганистан. Беда подстерегла его, когда до демобилизации оставались считанные недели.
Солнце шло на сближение с цепочкой горных вершин, возвышавшихся на западе. Пыльная дорога километр за километром уходила под колеса бронетранспортера. Кое-где к ней уже вплотную подползли остроугольные тени.
Водитель первым заметил темное пятно за обочиной. Через несколько секунд оно превратилось в лежащего на земле человека.
– Товарищь старший сержант, впереди труп, – доложил водитель.
Старший сержант Владимир Лобанов отдал команду приготовиться к бою. Щелкнули затворы автоматов, несколько пар глаз впились в нагромождения камней, пытаясь разглядеть противника.
БТР подъехал к месту, где лежало тело.
– Наш летчик, – по форме определ кто-то
– Тормози, – приказал Лобанов водителю, не заметив признаков засады. – Прихватим.
Но если не засада, то ловушка. Кого взять с собой? Конечно же, земляка Виктора Куца. Больше года вместе, проверенный парень. А второго? Кого-то из новичков, пожалуй. Надо готовить смену.
– Ефрейтор Куц, рядовой Мазин, за мной.
Первую противопехотную мину нашли быстро. Она была замаскирована очень небрежно. Володю это насторожило. Куц занялся миной, а он присел на корточки возле летчика, пытаясь определить, не спрятан ли на убитом или под ним второй смертоносный гостинец.
– Товарищ старший сержант, глядите, – донесся голос Мазина.
Володя обернулся и увидел, как рядовой тянется рукой к лежащей на земле сумке-планшетке.
– Не трогай! – крикнул он.
Поздно. Ловушка сработала. Эта планшетка стала последним, что Володя Лобанов видел в своей жизни. Несколько осколков притаившейся под ней гранаты принял на себя бронежилет, один из них задел ногу, а два самых коварных вонзились в глаза…
– Здравствуй, Марина. Ты, верно, занята, судя по тому, что давненько ко мне не заглядывала. Но сегодня, если помнишь, у меня день рождения… – Володя запнулся. – В общем, приглашаю. Придешь?
– Ой, Володенька, ты угадал: то одно, то другое. Хотя и сама свинья порядочная, могла бы выкроить минутку для встречи со старым другом. Но, честное слово, о твоем дне рождении я не забыла. Сегодня после работы собиралась прямо к тебе, – с жаром солгала Марина.
– На ужин в семь успеешь?
– Вполне…
«Балда! Эгоистка! Черствый сухарь! Мозги полны всякой дрянью, для Володи в них уже и места не осталось», – мысленно отчитала себя Марина, завершив разговор.
Ее самоунижение прервало появление Лорки из патентного. Лорка просунула в дверь рыжую голову и жестами выманила Марину в коридор. По лестнице черного хода подружки поднялись на самый верх, где под чердачным люком была оборудована нелегальная курилка – два шатких старых стула и консервная банка для окурков.
Лорка, угловатая двадцатидвухлетняя мать-одиночка, заведовала архивом в патентном отделе.
– Принесла? – спросила она своим низким мужским голосом, – А то мои крысы проходу не дают.
Крысами Лорка величала жен и любовниц начальников, устроенных по блату на непыльные должности с хорошими окладами. Из таковых состояла добрая часть патентного отдела.
– В столе у меня. Такой класс, что ни одной нормальной бабе не устоять. Придется крысам твоим раскошелиться. Не себе так огрызкам (детям-жарг.) своим хапнут. – В обществе Лорки Марина позволяла себе расслабиться и говорить так, как ей вздумается, не заботясь о соответствии своей речи речи приличной девушки. – Только ты особо с накрутками не жлобствуй, у меня сроки. Я бабки за шмотки хозяину завтра отдать должна. И смотри, не сболтни, кто тебе фирму подбрасывает.
