Впереди были почти три месяца каникул. Постепенно я стала набирать вес. А вскоре и вовсе забыла обо всех своих недугах. Часто ловила себя на мысли, что теперь могу бегать и прыгать как ни в чём не бывало.
Лето было на редкость тёплым, и я целыми днями пропадала во дворе с соседскими ребятишками.
Примерно в полукилометре от нас протекал Амур. И родители часто брали меня с собой на речку, хотя купаться ещё не позволяли.
В самом начале августа мы с мамой отправились на целый месяц в санаторий, во Владивосток. Я впервые увидела океан. «Будет, что рассказать ребятам. Вот обзавидуются!» -пронеслось в голове.
Мы жили в разных санаториях, находившихся недалеко друг от друга.
После обеда мама забирала меня, и мы шли к океану. Тихоокеанское побережье, казалось, было просто залито солнцем. Я не помню ни одного дождливого дня, хотя, наверняка, они были. Каждый раз мы покупали на набережной вкуснейшие чебуреки, от воспоминания о которых до сих пор текут слюнки. А потом долго шли вдоль берега, дыша свежим тихоокеанским воздухом, собирали отшлифованные волнами красивые камешки и ракушки, из которых потом я делала бусы для мамы и для себя. Иногда мы гуляли дотемна, пока солнце не начинало садиться за горизонт, окрашивая волны в золотисто-розовый цвет.
Мама была высокой, стройной и очень красивой. У неё были ярко-голубые глаза, слегка курносый носик, полные, красиво очерченные губы и две толстые тёмно-русые косы, уложенные на голове в виде короны.
Я часто любовалась ею, особенно когда на ней было моё любимое бледно-розовое платье с короткими рукавами-фонариками и широким поясом, завязывающимся сзади бантом. Не удивительно, что проходившие мимо мужчины бросали на неё восхищённые взгляды.
Не успели оглянуться, как наш отдых подошёл к концу. Мы хорошо отдохнули, загорели, набрались сил. Я поправилась на целых два килограмма. Это была незабываемая поездка. Но пора было возвращаться домой.
Папа с нетерпением ожидал нас на перроне с огромным букетом цветов. Он был под стать маме – чуть выше среднего роста, подтянутый, мускулистый. У него был идеально прямой нос, серо-зелёные глаза и шевелюра тёмно-русых вьющихся волос.
Окружающие говорили, что они очень красивая пара. Я ими очень гордилась.
Лето пролетело незаметно. Когда 1 сентября я пошла во 2-ой класс, чувствовала себя здоровым, полноценным ребёнком. Часто, с чувством большой благодарности, вспоминала и вспоминаю своих Ангелов-Спасителей: Айболита и профессора Сергеева.
Однако, на основании справки, выданной в больнице, продолжала, как сейчас бы выразились, «косить» от физкультуры, о чём до сих пор сожалею.
Через год родилась моя сестричка, Машенька. Я была очень рада этому обстоятельству, потому как давно мечтала заиметь младшую сестру или брата, чтобы иметь возможность хоть кем-то руководить, и всегда завидовала детям, у которых таковые имелись.
С горделивым видом я расхаживала по двору с коляской, ощущая себя взрослой и самостоятельной особой, представляя, как поведу Машеньку за ручку в садик, а потом и в школу, посвящала ей смешные стишки вроде этого:
У меня сестра Машутка.
Она ещё совсем малютка.
Подрастёт ещё немножко,
Кашу будет лопать ложкой.
Рацион её пока
Состоит из молока.
Будет в платья наряжаться,
С ребятнёю баловаться.
А пока что погремушка —
Её лучшая подружка.
Вскоре наша семья переехала из Хабаровска в гарнизон под названием Гаровка, по месту дальнейшего прохождения службы отца.
