Сегодня вечером вы с девушками к реке пойдете, красу умывать. Вот тогда каждая себе по веточке вербы и сломает. Потаясь, принесет веточку домой, уберет ее лентами, и весь следующий день из рук выпускать не будет. А вечером, когда последнюю хороводную песню допоете, заводила щелкнет по земле кнутом – вот тогда каждая девушка бежать должна.
– Куда, куда бежать, мама?
– А куда хочешь, только побыстрее. А парень, которому ты приглянулась, за тобой побежит. Догонит, веточку отберет и ею тебя по попке хлопнет – вот и пометил он тебя, значит. С этого момента ты уже будешь его невестой.
– Значит, папа тебя веточкой хлестнул?
– Хлестнул, хлестнул, я-то не шибко и убегала: люб он мне был.
– А если за мной не тот погонится, кто мне нравится, что тогда?
– Тогда беги, что есть силы, прячься в погреб. Да смотри, веточку свою не оброни, не то всю жизнь свою в погребе от нелюбого прятаться будешь, или замуж за него придется идти.
– А если сразу несколько парней побежит, что тогда?
– А за мной тоже несколько бегали. Только мы со Славенем схитрили: договорились заранее, что я к речке побегу. Он меня там и поджидал. А бегала я быстро, трое за мной гнались – не могли угнаться. Папа же твой из-за кусточка выбежал мне навстречу, веточку у меня выхватил, ну и…
– Ну и хитрецы вы, мамуля!
– Постой-ка, – Поляна внимательно посмотрела на дочь. – А тебе уже приглянулся кто-нибудь?
– Нет пока, – Яся беспечно и открыто встретила материнский взгляд, не смутилась, не отвела глаза.
– Ну, тогда отвори погреб заранее, да беги домой, что есть духу, а не то быть тебе замужем за постылым. На другой год выберешь себе жениха, когда сердечко твое заговорит.
Поляна ласково потрепала Ясю по щеке.
– И то верно, рано мне еще замуж, я в куклы еще не наигралась! – девочка хитро подмигнула матери.
– Ну, коли так, помоги мне пироги на столе расставить, да собирайся – скоро подружки за тобой зайдут.
Из заветного сундука достали скатерть, всю расшитую чудесными цветами и травами. Лет этой скатерти было немало, ох, немало! Из белой она превратилась в желтоватую, ткань была уже не такой плотной и прочной, как встарь. Но вышивка, яркая и причудливая, по-прежнему радовала глаз. Эту скатерть из поколения в поколение вышивали женщины рода. Каждая старалась добавить в орнамент что-то свое, пусть всего один-два цветочка или листка. И год от года скатерть хорошела все больше. Извлекали ее на свет только один раз в год, накануне весеннего праздника, да еще один раз в жизни каждой женщины, после свадьбы, когда молодая жена брала в руки иголку и добавляла к вышивке свои стежки.
Вот такая скатерть была расстелена Поляной на чисто вымытом столе, и Яся уже спешила расставить на ней миски с угощением, блюда с пирогами, корзинки со сладостями. Всего было вдоволь, ведь, как встретишь Весень, так и весь год жить будешь!
Но вот стол накрыт, мать и дочь сидят рядком на лавке, любуются им. А за окошком уже слышится смех, звонкие девичьи голоса перекликаются все ближе и ближе.
– Ну, доченька, пора, – Поляна протянула Ясе длинную холщевую рубаху, цветастую шаль и гребень. – Одевайся скорее, слышишь, девчата уже у соседней избы.
Девушка быстренько накинула на голое тело рубаху, распустила волосы и закуталась в огромную шаль.
– Я готова!
Под окошком уже гомонили подружки. Мгновение – и дверь захлопнулась за спиной дочки. Поляна только вздохнула ей вслед: вот и выросла девочка!
