Чёрный Дозор: Лица Ярости - страница 2

Ответом был тихий, но твердый голос старика шахтера: “Что нужно сделать?”

В этот момент, в этом лагере отчаяния и руин, зародилась новая надежда. Надежда на то, что даже перед лицом неминуемой гибели, человечество может найти в себе силы для сотрудничества, для творчества, для борьбы. Надежда, кованная в горниле ненависти и отчаяния, но все еще живая и способная разгореться в пламя сопротивления.

Глава 3:Падение континентов

Багряное солнце, пробивающееся сквозь дым вечных пожаров, озаряло безжизненную равнину. Когда-то здесь простирались поля пшеницы, сейчас – лишь выжженная земля, усеянная обломками техники и костями. Африка и Евразия пали. Два континента, когда-то колыбели цивилизации, теперь принадлежали Кси’Арр.

Остатки сопротивления закрепились в Северной и Южной Америке, Австралии и нескольких разрозненных островных государствах. Но это была лишь агония. Лучшее оружие, созданное человечеством, оказалось бессильным против технологий пришельцев. Танки, истребители, ракеты – все это горело, взрывалось, рассыпалось в прах перед энергетическими щитами и лазерными пушками Кси’Арр.

Охваченные паникой правительства последних уцелевших стран пытались хоть как-то сдержать натиск. Они бросали в бой последние резервы, разрабатывали новые стратегии, но все было тщетно. Каждый день приносил новые поражения, новые жертвы, новые руины.

В бункерах, глубоко под землей, остатки ученых и инженеров отчаянно искали решение. Они анализировали обломки техники Кси’Арр, пытались взломать их систему связи, найти хоть какую-то уязвимость. Но пришельцы были слишком осторожны, слишком хорошо защищены.

На поверхности же царил хаос. Города, еще не превратившиеся в руины, погрузились в анархию. Банды мародеров грабили, убивали, сражались за остатки ресурсов. Моральный дух населения был сломлен. Люди потеряли надежду.

Президент Соединенных Штатов, укрывавшийся в подземном бункере где-то в Скалистых горах, выступал с обращениями к нации, призывая к единству и сопротивлению. Но его голос, транслируемый по немногочисленным оставшимся радиостанциям, звучал пусто и безнадежно. Все понимали, что дни человечества сочтены.

Военные аналитики подсчитали, что Кси’Арр понадобится не больше нескольких месяцев, чтобы полностью захватить оставшиеся территории. Не было ни сил, ни ресурсов, ни надежды остановить их. Казалось, что судьба человечества предрешена.

На улицах разрушенных городов, в лагерях беженцев, в бункерах под землей – везде царил один и тот же вопрос: неужели это конец? Неужели вся история человечества, все наши достижения, вся наша культура должны исчезнуть, раствориться в багряном закате, в дыму вечных пожаров?

Молодой солдат, укрывшийся в руинах здания, смотрел на багряное небо. В руках он держал старый, ржавый автомат – единственное, что у него осталось. Он знал, что ему предстоит сражаться и умирать. Но в его глазах не было страха. Была лишь усталость и тихая, упрямая злость.

Он понимал, что шансов на победу нет. Но он также понимал, что он не сдастся. Он будет сражаться до последнего патрона, до последнего вздоха. Потому что он – человек. И даже перед лицом неминуемой гибели, он будет сражаться за свою свободу, за свое право на жизнь, за свое право на надежду.

И в этом, казалось бы, бессмысленном акте отчаяния, в этой тихой, упрямой злости, заключалась последняя, самая маленькая, но все же существующая надежда. Надежда на то, что даже в самом темном углу мира, даже перед лицом абсолютной власти инопланетного захватчика, человеческий дух не будет сломлен. Надежда на то, что где-то, в каком-то уголке вселенной, останется память о человечестве, о его борьбе, о его жертвах, о его мечтах. Надежда, которая, возможно, однажды, зажжет новый огонь сопротивления.