– Приготовиться к прыжку! – подал команду Мурзин.
Он встал и, придерживаясь рукой за борт, подошел к двери, возле которой уже орудовал штурман. Тяжелая дверь распахнулась, в кабину со свистом ворвался холодный ветер. Далеко внизу, в глубокой тьме, люди разглядели четыре ярких костра.
Мурзин в последний раз придирчивым взглядом окинул своих десантников, проверил подгонку снаряжения на каждом. Ободряюще улыбнулся:
– С прыжком не медлить. Парашют раскрывать через три секунды после отделения.
Над головой снова дважды надрывно прогудела сирена, дважды красная лампочка осветила кабину.
– Пошел! – крикнул Мурзин.
Один за другим десантники молча исчезали в черном квадрате открытой двери. Капитан Мурзин покинул самолет последним.
Вся группа приземлилась на краю огромного луга. Отстегнув лямки парашюта, Мурзин огляделся. Вдали на фоне звездного неба угадывались очертания высоких гор. В ночной тиши послышались знакомые голоса. Вот она – чужая, незнакомая земля, на которой теперь предстоит жить и бороться, а может быть, и умереть!
Первым к Мурзину подбежал Валентин Николаев. Вслед за ним подошел и Павел Куделя. Вдалеке возле костра маячили фигуры людей.
– Айда туда! – предложил Куделя и положил руки на автомат.
– А парашюты здесь оставим или с собой возьмем? – спросил Николаев….
– Погоди с парашютами, – остановил его Мурзин. – Надо людей собрать. Выяснить обстановку. Может, там немцы возле костров орудуют…
Из темноты донесся приближающийся тяжелый топот, прерывистое дыхание. Кто-то бежал, продираясь сквозь темные кусты.
– Стой, кто идет! – прокричал Мурзин.
Куделя и Николаев щелкнули затворами.
– Свои, свои! Где капитан? Его надпоручик Ушияк ищет.
– Та-ак! – обрадованно сказал Мурзин. – Подходи ближе.
В отблесках лунного света он узнал Морозова. За ним из темноты возникли еще несколько человек.
– Товарищ капитан! Все в порядке! – доложил Морозов. – Ушияк вон там, возле леса, вас ожидает. Пойдемте. А парашют ваш эти ребята соберут.
Мурзин вместе с Николаевым и Куделей направился вслед за Морозовым. Впереди кто-то светил фонариком. На самой опушке леса, в окружении нескольких человек с автоматами, стоял Ян Ушияк. Завидев Мурзина, он раскинул руки, шагнул навстречу и стиснул его в объятиях,
– Здравствуй, Юрий-братор! Будь дорогим гостем на нашей земле.
Друзья издавна называли Даяна Мурзина Юрием. Это имя еще в школе понравилось и Ушияку.
– Та-ак! Ян, показывай свое хозяйство. Наверно, в лесу разместились? – спросил Мурзин, как только освободился из цепких объятий друга.
– Зачем в лесу? В деревне устроились. Склабино называется.
– А как же немцы?
– Бошей пока поблизости нет.
– Кого, кого? – переспросил Мурзин.
– Бошей, – повторил Ушияк. – У нас в Словакии немцев так называют. Ничего, скоро привыкнешь к нашему языку.
– И большая это деревня Склабино?
– Сто пятьдесят двор наберем, Скоро светает, сам увидишь… Пойдем пока к повозкам. Сейчас костры затушат – и поедем.
– Расскажи, как народ вас встретил? Будут помогать партизанам?
– Народ сам на борьбу поднялся. Оружие только давай. Боши всем надоели. Утром соберем жителей, большой митинг устроим. Все поймешь, увидишь, с кем дело имеешь.
На лесной дороге стояло несколько повозок. Здесь уже собрались десантники. Среди них Мурзин узнал комиссара отряда словацкого коммуниста Турского, который десантировался прошлой ночью с группой Ушияка.
– Ну как, все грузы нашли? – спросил он.
