Ход наших мыслей полностью совпадал. Но я решила не быть назойливой и не предлагать больше свои услуги. Отойдет от шока и надумает сам.
Однако любопытно, как пройдет встреча Денисова с женой и насколько откровенен он будет с ней. Поэтому, укладывая технику, я незаметно вытащила из своей сумки маленький подслушивающий аппарат, жучок. А проходя через зал, я сделала вид, что у меня закружилась голова, и присела на диван. Мне хватило нескольких секунд, чтобы прикрепить жучок снизу дивана. Денисов ничего не заметил. Он сказал взволнованно:
– Танечка, я отвезу вас домой. В таком состоянии за руль машины не садятся.
В действительности у меня было уже вполне нормальное самочувствие.
– Спасибо, Виктор Вениаминович, я уже в порядке, все прошло. Я справлюсь сама.
– Позвольте хотя бы вызвать вам такси.
– Нет, нет. Все действительно хорошо. Плохо то, что не удалось засечь шантажистов.
– Вы знаете, Таня, я подумал, что они, видимо, не совсем глупые люди и не стали бы звонить с домашнего телефона или с сотового. Вероятнее всего – из автомата. И вряд ли это что-либо нам дало. Только отвлекло бы вас на бесплодные поиски.
В общем, я и сама уже так думала.
– Ладно, Виктор Вениаминович, мы, по крайней мере, попытались что-то сделать. Теперь моя задача сузилась – надо срочно искать девушку с кассеты. Этим я завтра и займусь.
На том и порешили.
Виктор Вениаминович проводил меня до машины:
– Всего хорошего, Татьяна, звоните, если будет информация. Мне жаль, что вы подверглись в моем доме такой непредвиденной опасности. Но вы очень рисковый человек.
Я не поняла по его тону: расценивать это как комплимент или как упрек. Поэтому скупо попрощалась:
– До свидания.
Я завела машину и поехала домой. Войдя в прихожую своей квартиры, навалилась спиной на дверь. Неужели мне удалось добраться до дома? Ощущение после удара было такое, словно голова моя выросла в два раза. Скинув с себя босоножки, я пошла в ванную комнату, там умылась и заглянула в зеркало. Очень хорошо: на лице нет ни синяков, ни царапин. Только на затылке выросла шишка. Ничего, бывало и хуже, а сейчас еще легко отделалась. Быстро раздевшись, я встала под душ. Вот оно, счастье, – стоять под струйками воды после того, как тридцать минут назад стояла под прицелом. Вспоминать об этом не хотелось: я ненавижу в себе этот инстинктивный страх, который возникает при смертельной опасности. Хоть и говорят, что не боятся только дураки, мне каждый раз становится противно при мысли, с каким трудом мне удается не поддаться ему. Однако долго наслаждаться душем было некогда. Уже скоро должна была вернуться жена Денисова. Выйдя из ванны, я включила прослушку и расположилась на диване, готовая услышать воркование супружеской пары. Или взволнованное обсуждение сегодняшнего ограбления? Ждать пришлось недолго. Анну привез Соколов и тут же распрощался, он был явно не в духе: не острил и не рассказывал анекдотов.
Однако ни воркования, ни обсуждения не последовало. После череды дежурных фраз о театре и чудесном вечере Денисов с заговорщической интонацией спросил:
– Ну, как?
– Ничего не получилось. И вообще, мне уже становится страшно от твоих тайн. Не заставляй больше меня это делать.
– Вот глупая, чего тут бояться? Ничего нельзя тебе поручить. Ну ладно, потом что-нибудь придумаем. – В голосе Денисова слышалась плохо скрываемая досада.
Очень интересно! И здесь снова тайны. Впрочем, не стоит спешить с выводами, – может быть, речь шла о чем-то совсем банальном. В наушниках опять раздался голос моего клиента:
