В классе появилась строгая женщина лет сорока с небольшим, с уложенными короткими волосами и в синем брючном костюме. Их классная руководительница, Нелли Михайловна. Она приучила класс вставать, приветствуя её.
Классная сразу же начинала с проверки домашнего.
– Откройте свои тетради, сейчас посмотрим, как вы справились с переводом.
При этих словах она устремила свой ястребиный взгляд на парту за Арсением. То, что два разгильдяя в этом году стали садиться не за последнюю парту, а лишь за третью, её, кажется, нисколько не обмануло.
Арсению показалось, что он услышал за собой ругательство, но принадлежал этот шёпот Игорю или Марку, невозможно было определить.
Зашелестели раскрываемые на партах тетради. Нелли Михайловна медленно прохаживалась между рядами с журналом в руках. Иногда она задерживалась у какой-нибудь парты, и тогда до Арсения доносился её недовольный голос.
– Белоусов, почему не выполнили перевод? – к ученикам Нелли Михайловна обращалась исключительно на Вы. – У Вас, сказать, сколько двоек уже в журнале? Три! Вас это не волнует? Учебный год только начался, а уже три двойки.
Класс с мрачным удовольствием уставился на объект всеобщих насмешек.
Невзрачный мальчик неопрятного вида, в вытянутом бежевом свитере, медленно испепелялся под её взглядом. Он вперился в свою тетрадь, где вместо домашнего задания сияла девственной белизной пустая страница, и покраснел до корней волос.
– Первого октября будет родительское собрание. Я надеюсь увидеть Ваших родителей, Белоусов, – разочарованно произнесла Нелли Михайловна, рисуя очередную двойку в журнале и переходя к следующей парте.
– А что у Вас, Ильин? – теперь её голос раздался поблизости, за спиной у Арсения.
– Вот, – Игорь с очаровательной улыбкой раскрыл свою тетрадь перед учительницей. – Всё сделал.
Она посмотрела в тетрадь и брезгливо скривила губы.
– Ильин, что это у Вас? Рунические символы? – По классу пронёсся смешок.
– Как вы научили, так и пишу, – осклабился Игорь.
– Минус балл за неряшливость, – отрезала Нелли Михайловна. – И рот прикройте.
Затем она заглянула в тетрадь Марка и, ничего не сказав, перешла к его с Ольгой парте.
– Варламов, отлично справились с заданием. Мне нравится ваш литературный подход к переводу. Что у Вас, Поморцева? Хмм… Хорошо.
– Ну что ж, – произнесла учительница, закончив проверку домашнего задания. – Две двойки. У Белоусова и Григорьевой. Конечно, меньше, чем в одиннадцатом «Б». Вчера они за это задание десять двоек получили, – тут в её голосе проскользнула едва уловимая гордость за свой класс. – А теперь хотелось бы поинтересоваться, почему у Поморцевой, Соколова и Варламова один перевод на троих. Кого назвала – к доске. Развейте мои сомнения.
В столовой после пятого урока Арсений с Игорем, Марком и Ольгой, с сомнением поддавшейся на его уговоры пообедать вместе с ними, заняли один столик на четверых.
– Просто обалденные тефтели, – восхищался Марк, поглощённый едой более чем полностью.
– А что, больше тем для разговоров у нас не осталось? – закатив глаза и откинувшись на спинку стула, произнес Игорь. – Сеня, как, например, твоё репетиторство?
– Какое репетиторство? – рассеянно переспросил Арсений. Он уже давно глядел в сторону, потеряв нить беседы.
– Ты же теперь преподаешь иностранные языки, – не унимался Игорь. – Можно и мне пару уроков взять?
…Прядь высветленных волос выскользнула из причёски, обнажилось ушко с цепочкой серёжки.
