И это мои мысли об их депутатском цинизме, и об их мнимой «заботе» о подрастающем поколении, и об их видимости «борьбы» с наркоманией и еще с чем-то там пакостным.
Да и я вот, поутру пораньше всех встаю и к этой тоже черной, как и «Черный квадрат» Малевича компьютерной клавиатуре. А кто-то ведь обоснованно, по его личному мнению скажет, что он совсем ведь и не трудится, так как никто меня и не видит в моём-то обустроенном мною же кабинете! А вот мысль моя ведь так сейчас кипит, а мысль моя ведь так теперь чем-то там еще и взбудоражена, что пальцы мои безостановочно стучат и стучат по ней – по клавиатуре той то же такой черной. И, что ляжет на те уже, белые страницы убористым текстом моим и о ком напишу я завтра, я и сам ведь не всегда знаю. О камчатских ли медведях бурых, о здешних хозяевах тундры по осени прекрасно-коричневой «О медведице Умке большой и её медвежатах Вехе и Олелей», а рукопись уже мною завершена страниц шестьсот наберется или я напишу снова о здешнем ли нымыланско-корякском, а еще камчатском и даже корякском или об олюторском неповторимом нымылане художнике Килпалине Кирилле Васильевиче о таком же талантливом, как и сам великий из ХVI века Рембрандт Харменс ванн Рейн (1606 – 1669), которая в 2012 году успешно издана в Липецке издательство «Гравис» или даже об том «Желтом золоте прииска Прижимный», что где-то под чукотским Ачайваямом или даже о маленьком и, как бы для кого-то невзрачном и не таком героичном экипаже и об «О буксире Бодром», и эти две рукописи тоже почти завершены, разве повторно грамматику да стилистику проверить мне или нанятому редактором корректору, а то может быть я, выдам на гора скоро и вдохновенный семисот страничный роман об «Алексее Ваямретыле – лежащем на воде и еще настоящем камчатском самурае», или об оленях северных здешних или той доброй нерпе лахтаке – морском зайце и даже о естественной по жизни нашей мести самой крупной здесь царской, как в народе говорят, красной рыбы «Месть чавычи», которая зашла в бурные воды реки Апуки, и что там будет дальше(?). И всё то будут коротенькие мои камчатские эссе временных отрывков и даже каких-то моих беглых воспоминаний, превратившиеся в повести и превратившиеся в настоящие многостраничные рассказы, куда буквально по крупицам вошли все мои камчатские впечатления от жизни здешней или даже длинные-предлинные повести, а то и многостраничные мои романы о том моём здешнем камчатском Времени, о нашем земном и всём камчатском неограниченного только, изрезанными водой обрывистыми берегами Пространстве.
Но среди именно тех американских 4, 71859 % с небольшим процентов, как бы безработных столько накапливается настоящего зла, так как кушать-то им хочется каждый день, да и на машинах не хилых им бы еще и передвигаться по их удобным и ровным хайвеям… А нет же, и правила того движения у них есть, и законы там в каждом свободном штате строгие, да и полицейские с гражданами нисколько не церемонятся – если, что и пуля им в лоб. Они те их полицейские легко и нисколько не задумываясь о последствиях, могут целую обойму разрядить, при том, если ты черный, если ты еще и кожей своею не белый, а чуть смуглый или даже как я теперь загорелый…
И вспоминаю я, их то 60-х годов прошлого столетия недавнее их американское рабство, а прошло всего-то каких-то 55 лет… Что это в масштабе вечности?! Что это в масштабе жизни самого человека и становления его часто неустойчивой психики?!
