Ярчайший светоч из лучины.
Он протянул Сергею маску.
– Я знаю, ты её возьмёшь.
Да, трудно осознать всё сразу,
Но думаю, ты всё поймёшь.
Всё как в его кошмарных снах,
Где он знает, что умрёт.
Он только спрашивает: Как?
И что же с ним произойдёт?
Он мёртв, он знает это точно.
Он всё-таки себя убил.
Той дождливой тёмной ночью
Из-за той кого любил.
Алексей, сжав кулаки
И собравшись с духом,
Трепет ощутил внутри,
Лёгкость, но и муку.
Маску наконец одел
И закрыл свои глаза,
Из романа вместе с тем
Исчезая навсегда…
Глаза открылись, мир возник,
И память воротилась.
Но на один какой-то миг
Всё снова помутилось:
– Скажи мне, был ты на том свете?
Куда сейчас я ухожу?
– Нет. – Но если всё же её встретишь,
Скажи, что я её люблю…
***
Их разговор шёл очень долго –
Сергей всё больше понимал.
И с каждым высказанным словом
Себя назад он возвращал.
Пришлось поверить и принять
Олегом данные заветы,
Но он не мог не понимать,
Что пóлны лжи его ответы…
Всё та же крыша новостройки,
Что своей манит высотой!
Ветра летят на стены бойко,
Дыша вечерней красотой.
Елена смотрит на просторы –
Глазами их не обуздать!
И своим печальным взором
Стремиться смысл увидать
Дальше жить в проклятом мире
С болью в сердце и в душе,
Только ненависть и видя
В боге, в людях и в себе.
– Я ненавижу этот мир! –
Крик вырвался в рыданьях горьких.
И она рухнула без сил –
Жить дальше незачем, бестóлку.
Этаж за этажом, всё ближе
Земля, а вместе с нею смерть.
И ветер шепчет еле слышно:
«Остановись, Елена. Нет!»
Её вдруг кто-то обнимает
– Не бойся, – кто-то говорит.
На землю тихо опускает.
Елена в ступоре молчит.
Нет силы даже умереть,
Проститься с жизнью ненавистной!
Видать придётся ей и впредь
Со своей участью мириться.
И тут же плач сорвался в вой –
Он её муку отражал!
Но вдруг явился глас другой,
Что отвращенье вызывал.
Глаза застлала краснота,
Возникнув прямо ниоткуда.
Она свой облик обрела,
Став силуэтом смутным.
– Жизнь твоя – безумный сон,
Чаепитие Алисы,
Но побудки перезвон
Никогда ты не услышишь.
И мечта – лишь избавленье,
Даже если оно – смерть.
Я смогу порвать все звенья
И с тебя снять эту цепь.
– Да! Согласна я на всё!
Будь ты дьявол или боже.
Пусть вселенское ты зло!
Дальше жить не в силах больше!
Елена распознала плащ,
Оскал и маски белизну,
Что излучала злую власть
И противление добру.
Но Елене наплевать,
Лишь бы наступил смерть.
Предпочтительнее ад,
Нежели весь белый свет.
Оскал довольный озарил
Лицо Багрового Магистра:
– От сердца дар ты мой прими! –
И гибель из запястья вышла.
Занёс Багровый свою руку,
Чтобы ударить и убить,
Но вдруг с высоким резким звуком
Стремительно мелькнула нить.
Обе руки его с клинками
Моментально отсекло!
И он совсем не понимает –
Атака эта от кого?
Он закричал в недоуменьи,
Проклятий чередой взорвался,
Затрясся, рухнул на колени,
Упал на землю, заметался…
Но тут его ужасный вой
Сменился хохотом презренным,
И он, качая головой,
Встал на ноги свои мгновенно.
Он рук обрубками встряхнул –
Они целы и невредимы.
Багровый глубоко вздохнул:
– Ну что, явись, друг невидúмый!
Вадим предстал перед врагом,
Решив, что нет нужды таиться.
Он стал лицом к лицу со злом,
Готовый насмерть с ним сразиться.
Он был без белого плаща,
Того убийцы – ассасина,
Что шёл вперёд, лишь смерть неся
Предательским ударом в спину.
– Вадим, Вадим, а ты не промах.
Игрушку новую нашёл?
Остался значит в тебе порох,
Ты впечатленье произвёл!
Я посмотрю, ты возмужал.
Такой решимостью пылаешь!
Такая ненависть в глазах –
