Валентину перед походом в кабак пришлось забежать к себе в общежитие для того, чтобы переодеться в гражданскую одежду, поскольку ему предстояло поддерживать доверительный разговор с собеседниками и не привлекать внимание посетителей заведения.
Его всегда смущало появление в общественных местах в форменной одежде, он ощущал на себе цепкие осуждающие взгляды людей, некоторые из которых даже не скрывали своего неприязненного отношения к сотруднику милиции.
Возможно у них были для этого определенные мотивы, однако по действиям или бездействиям кого-то из блюстителей правопорядка многие граждане судили о всех его представителях, бросая порой очень нелицеприятные реплики в их адрес.
В гражданской одежде участковый ощущал себя более раскрепощенно, имея при себе козырную карту в виде служебного удостоверения, обладающую волшебной силой и способную при возникновении нестандартных жизненных ситуаций оказать существенное влияние на их общий исход.
Это осознание защищенности было привито ему как вакцина против проявления негативных внешних воздействий, а ксива, или служебное удостоверение, являлось подтверждением сделанной прививки.
Санохин даже немного сочувствовал обычным гражданам, не имеющим ксивы, ведь у них, в случае чего, не было дополнительных аргументов в свою пользу и им приходилось защищать свои интересы не обладая какими-либо иными преимуществами.
Однако ксива могла иметь и обратный эффект, скажем, к примеру, окажись ее обладатель в окружении матерых уголовников, и не имея шансов на поддержку со стороны, «красная корочка» стала бы подобна красной тряпки для быков.
Кабак, куда был приглашен Алексей, оказался расположенным в десяти минутах ходьбы от управы и представлял собой армянское кафе средней категории с красноречивым названием «Рубэн» Поскольку уже было тепло, владельцы заведения, очень хорошо изучившие пристрастия посетителей, соорудили летний вариант с большим натянутым шатром и пластмассовыми предметами интерьера, включая столы и стулья. Здесь же располагалась небольшая сцена, на которой выступала молодая певичка.
В кафе был полный аншлаг, примерно третья часть посетителей толпилась у сцены, демонстрируя что-то наподобие танца, остальные были сосредоточены вокруг столов и заняты своими разговорами. В пространстве стоял непрекращающийся гул, и казалось, окажись сейчас все эти люди в закрытом помещении, звучание музыки и голоса исполнителей никто бы просто не услышал, и танцующие оказались бы в абсолютной звукоизоляции.
Алексей наблюдал за столиками, пытаясь разглядеть своего приятеля и через несколько секунд за одним из них приветственно поднялась рука, жестом приглашающая гостей к столу
Молодой человек, сидевший за столом, поднялся и дружески обнял Алексея, после чего протянул руку Валентину
– Анатолий – произнес он, мгновенно изменив мимику лица, сделав его выражение более серьезным.
Вряд ли это произошло потому, что он узнал Санохина. Память на лица у участкового была профессиональная и маловероятно, что они ранее где-то встречались.
Возможно этим жестом он подчеркивал важность своей персоны или просто напрягся, поскольку знал, где работает его знакомый Алексей, а тот в свою очередь по всей видимости пришел с коллегой по работе.
Так или иначе, его сосредоточенная физиономия производила впечатление принадлежности к криминальному сообществу и вызывала определенное уважение к ее владельцу со стороны простого обывателя, поскольку была характерной для данного типа людей. Однако когда Толик становился веселым, весь его приблатненый налет куда-то исчезал и он был похож на простого деревенского парня с круглой стриженой головой и незатейливой улыбкой.
