– Новейшая и доработанная, последнего седьмого поколения…. А вы, Михаил Абрамович, очень наблюдательны. Что, впрочем, совсем неудивительно для сотрудника ФСБ, пусть и в отставке.
– Нет-нет, – испуганно замахал пухлыми ладошками обладатель классического «еврейского» носяры. – Ошибочка, извините, вышла. Это он – «Абрамыч», – указал пальцем на своего спутника. – А также и бывший «фээсбэшник»…. Я же – Анатолий Петрович Вирник, человек совершенно штатский и мирный: исполнительный директор и вице-президент Совета Директоров ЗАО «СМУ-Сигма».
– Это я – Михельсон, – смущённо шмыгнув «рязанским» носом, признался-повинился белобрысый здоровяк.
– Понятно, – заверил Артём, а после этого опустил ладонь с зажатым в ней «индикатором» в карман пиджака и плавно перевёл серебристый тумблер в «крайнее правое» положение – тут же включился «на запись» диктофон, встроенный в хитрый приборчик.
Вообще-то, Мисти не планировал записывать предстоящую беседу, мол, всё должно быть по-честному, а взаимное доверие и уважение между Заказчиком и Исполнителем – залог предстоящего успеха. Но…. Ну, не мог он терпеть (вследствие повышенной мнительности), таких вопиющих нестыковок: типичный славянин оказался – «Михельсоном», а типичный «Михельсон», вообще, не пойми и кем. Плохая примета, короче говоря. А раз так, то следует ожидать и других подвохов – нет-нет, не от предстоящего разговора, а, так сказать, от всего будущего заказа в целом. Следовательно, нужно было слегка перестраховаться. Так, чисто на всякий пожарный случай. Привычка такая – многолетняя…
– Извините, а как к вам обращаться? – поинтересовался Абрамыч. – Мол, «Иван Фёдорович»? Или же…
– Обращайтесь коротко и непринуждённо – «Мисти». Раз нас никто не подслушивает и не пишет.
– Странно, что вы, Мисти, обеспокоились «прослушкой». Мне говорили, что в «Капитанах» всякие там «жучки» не приняты. Мол, по старинной негласной договорённости.
– Вам всё правильно сказали: договорённости, действительно, существуют. Но у меня – краеугольные и железобетонные принципы. Первый: – «Бережёного – Бог бережёт». Второй: – «Доверяй, но проверяй». Третий: – «Семь раз отмерь и только потом отрежь». Ну, и так далее. По расширенному списку-перечню…. И вообще, я являюсь человеком очень недоверчивым, весьма подозрительным и крайне мнительным. Тяжёлым, короче говоря.
– Мы, Мисти, обязательно учтём данное обстоятельство, – внешне понимающе и доброжелательно улыбнулся Абрамыч, а после этого, громко сглотнув слюну, заявил: – Что-то у меня в горле пересохло…. Может, промочим?
– Неплохо было бы, – поддержал Вирник. – А бельгийское пиво в «Капитанах» имеется? А австралийское? Что здесь с закусками? Испанский хамон подают? А баварский «пивной» сыр?
– Не стоит шиковать и пижонить. Ни к чему.
– Простите?
– Клиенты этого заведения, в большинстве своём, люди скромные и не богатые, – усмехнулся Артём. – Поэтому и нестандартный «буржуинский» заказ непременно останется в памяти у официанта. Как и наши лица…. Что в этом такого, мол, останутся? Да, собственно, ничего. Просто привычка у меня такая профессиональная – сторожиться везде и всюду, не выделяясь из общей людской массы…. Любезный! – взмахом руки остановил следовавшего по проходу между рядами столов официанта и, подпустив «украинской провинциальности», попросил: – Хлопче, принеси-ка нам трёхлитровую крынку «Невского». И три набора с рыбёхой. Ну, которая «с душком». Швыдче, родной, швыдче…
