Но главным делом Карла Бормана была контрпропаганда. Он был специалистом по информационной войне. С его подачи была создана газета «Вести Смоленска», что выходила с заставкой «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» Он привлёк в её штат многих, кто «претерпел» от большевиков. Кроме того, коньком этого специалиста был метод «перекрёстной пропаганды». Выходили листовки, до боли напоминающие советские. «Не болтай!», «Соблюдай светомаскировку – не помогай врагу!», «Ты записался добровольцем?» Но в их контекст был вплетён новый смысл. Так, последняя призывала записываться в ряды отрядов самообороны против партизан, а также в восточные батальоны. Становиться «добровольными помощниками» (Hilliswiggen). На «светомаскировке» изображалась всё та же женщина в платочке, сурово смотревшая на зажжённое окно. Но в небе барражировал советский бомбардировщик. Болтать не следовало для «жидовских комиссаров», что с характерными зловещими лицами, формой ушей и носа, напряжённо всматривались в лицо женщины-славянки, что прижимала к сжатым губам палец. Эффект данного воздействия по началу оправдал себя. К тому же, в своих устных обращениях или беседах «тет-а-тет», Штрикфельд убеждал русских крестьян, что именно в вермахте их «надёжа и опора». Проходящие германские части действительно не делали ничего дурного. А въезжавшие тыловые комендатуры даже заигрывали с мужиками. Им непременно хотелось получить продовольствие для армии, а также посылки в фатерлянд. За блоки спичек, сигареты с переводными картинками, бензин или керосин этого добра можно было заиметь вдоволь. Это также действовало безотказно.
RSHA терпело такое нахальство недолго. Тем более, что русские в оккупированных областях очень скоро заметили разницу между обычно дружелюбными солдатами и офицерами вермахта, и чванливыми и высокомерными чиновниками NSDAP. Облачённые в полувоенную форму, украшенные оливковыми ветвями в петлицах, с кинжалами, значками и повязками со свастикой, эти бонзы показали себя на местах «во всей красе». Заполонившие викомендатуры, трудовые батальоны, команды по вызову ценностей и оборудования для ведомств Гиммлера, Розенберга и Геринга, они занялись откровенным грабежом. За малейшее проявление недовольства эти негодяи отдавали в лапы GFP и SD. Эти два по виду разных учреждения, объединённых эмблемой рунических молний, тут же невзлюбило население. А когда начались облавы да аресты с расстрелами, их вовсе возненавидели. Особенно по деревням, где, в прифронтовой полосе были открыты «наружные оделения» (Aussenshtelle). Их личный состав в значительной степени был представлен чинами полевой жандармерии, носившей нагрудные бляхи и нарукавный шеврон в виде орла в веночке. Но начальствовали над ними комиссары (!) из криминальной полиции. Облачённые в гражданские плащи и шляпы, они неизменно носили золотые партийные значки со свастикой.
Вскоре на них стали происходить нападения из лесу. «Рус-бандит» в своих листовках целенаправленно костерил именно эсэсманов, полицаев, бургомистров и старост. Эта публика в основном служила не Funk Abvehr, но SS. Именно этих господ с их прислужниками подпольщики и партизаны стремились прижать к ногтю. Вскоре тех «хиви», что исправно служили эсэсманам и нацистам, находили повешенными или застреленными. На них обнаруживались записочки с текстом «Смерть фашистским прихвостням!». Иногда патриоты совсем не стеснялись в выражениях. Ответом были неслыханные репрессии. За убитого германского солдата расстреливали или вешали до десяти русских. А то и все сто! Сжигались дотла целые деревни. Иной раз уничтожались как сами предатели, так и их семьи. Сжигались дома. Угонялся скот. Шла война народная… Подобное стало случаться и с «добровольными помощниками» ведомства Канариса. На «агитколонны» Абвера стали происходить нападения. На местах, в автодепо, нередко выходили из строя двигатели, газогенераторы и маслофильтры. Мальчишки протыкали шины. Для помощи в борьбе с «мальчиками Канариса» широко привлекались иные партизанские деятели, что не подчинялись штабу партизанской войны в Москве. Абвер на этот случай имел целый полк «Бранденбург 80». Многие его солдаты и офицеры знали русский язык. Они «косили» под партизан, связных с Центра. Вступившие с ними в контакт партизаны ничего не подозревали, если у них отсутствовала радиосвязь. Но затем их либо брали в плен, либо просто уничтожали. Либо…
