С этих пор бояре начали бояться своего властелина: вспыльчивый и жестокий подросток мог в любую минуту обернуть свой гнев против любого из них. И никто не смел бы ему перечить.
Российский историк Вячеслав Шапошник, ссылаясь на труды Андрея Курбского, пишет о юном государе так:
«Повседневными же делами управления великий князь не занимался. Гораздо веселее и интереснее было, собрав компанию сверстников, сыновей тех же бояр, скакать на конях по улицам и площадям Москвы, давя зазевавшихся прохожих, и слушать доносы бояр друг на друга».
А вот другой случай: когда Ивану было семнадцать лет, к нему с жалобой на царского наместника Турунтая-Пронского явились псковичи. Юноша рассердился, что «мужики» посмели жаловаться на царского приближенного, и наказал их. Причем в наказаниях он проявил жестокую изобретательность: приказал палить челобитникам волосы и бороды, обливать кипящим вином… Да, фантазия по части пыток у государя всегда была отменной!
Кстати, в том же 1547 году Иван Васильевич вступил в свой первый брак – с Анастасией Романовной. В это время его грозный нрав еще не проявился в полной мере. Останься Анастасия жива, то – кто знает? – вся история его правления могла бы сложиться совсем иначе. С другой стороны, порой пламени достаточно малейшего дуновения, чтобы вспыхнуть с новой силой… И Анастасия могла стать лишь одной из его жертв. Впрочем, не будем забегать вперед.
Путешественник Яков Рейтенфельс, живший при дворе Ивана в 1670-х годах, оставил такое описание его личности:
«…высокомерный в обращении, с крепкою памятью, он никогда не смеялся, кроме как в опасности и во время своих свирепств, так что находился в наилучшем настроении духа каждый раз, как устраивал омерзительное избиение людей. Ум имел проницательный и быстрый; не знал меры одинаково ни в ненависти, ни в благосклонности, одинаково был жаден до славы, как и до богатств; гордости же был необычайной, до того, что требовал непременно выучить слона преклонять перед ним колени. В военное и мирное время предавался хвастовству и расточительности. Более всего его потешали охота и борьба пленников с дикими зверями, и он полагал, что имеет право терять время, проводя его за игральными картами или шашками».
Но не станем ударяться в крайность и расписывать портрет царя исключительно мрачными красками. У Ивана Васильевича были и достоинства, о которых тоже необходимо упомянуть хотя бы кратко. К сожалению, они меркнут на фоне его злодеяний, поэтому вспоминают о его положительных чертах, как правило, только сторонники культа личности первого царя всея Руси.
Так, Иван Грозный принадлежал, бесспорно, к числу образованнейших людей своего времени, с детства был прекрасно начитан, отличался литературным дарованием. Для средневекового человека у него была впечатляющая эрудиция. Особенно широким кругозором обладал царь во всем, что касалось богословия, истории христианства. Он прекрасно знал Ветхий и Новый Завет, жития святых, труды византийских богословов.
Советский историк Владимир Кобрин в книге «Иван Грозный» упоминает также феноменальную память государя: он наизусть без труда цитировал большие куски Священного Писания. Тот же Кобрин отмечает, и мы с ним склонны согласиться, что столь высокий интеллект и эрудиция могли способствовать развитию у царя «комплекса полноценности» (или даже бреда величия, добавим мы). Он ощущал свое умственное превосходство над большинством лиц из его окружения, не говоря уж о простых смертных.
