Но Фомин пятой точкой почуял неладное. Только деваться ему было некуда – даже если он сам и уедет, в Искитиме останутся мать и сестра. А тем, кто, по мнению Игоря, вышли на его след, все равно на ком отыгрываться. Так что нет, бежать он не станет. Сам натворил, хоть и косвенно, самому и отвечать.
И за ним пришли. Заявились прямо на работу, в небольшой цех, занимающийся изготовлением металлоконструкций. Игорь как раз помогал товарищу приварить уголки к металлической двери, когда порог переступили двое крепких ребят с квадратными физиономиями.
Им навстречу вышел мастер цеха, пожилой дядя Кузя – для своих преклонных лет все еще крепкий и плечистый, с шикарными, как у Чапаева, усами.
– Чего-то хотели, ребята?
Но ребята быстро нашли взглядами Фомина, который так и не отложил в сторону железный прут. Один указал на него подбородком:
– Да вот с ним потрындеть надо.
Мастер перевел взгляд на Игоря, оценил бледность его лица и подрагивание железяки в кулаке. Вытирая руки грязной тряпкой, спросил у пришлых:
– А не ошиблись, ребята?
– Пасть закрой, – угрюмо посоветовал один, но второй перебил его жестом, примирительно сказал:
– Батя, мы по делу. Мы от Хазара.
После упоминания имени одного из авторитетных бандитов города даже мастер отступил, виновато посмотрев на Игоря.
Да тот и сам все понимал. Чем он может помочь? Разве что задержать на время? Так они его убьют, легко и не напрягаясь. Или цех сожгут. Или дом. С этими людьми шутить нельзя, эти шуток не понимают. Да и не стал бы Фомин подставлять старого наставника.
Игорь вздохнул, отложил железяку и покорно пошел на выход.
За воротами цеха стояла черная иномарка с открытым багажником.
– Полезай, – сказали ему.
Тут уж в Фомине взыграло упрямство. Раз уж ехать в последний раз, так не как баран на забой.
– Сам полезай, – огрызнулся он. – Я спереди поеду.
– Ты охреневший, что ли? – подскочил к нему тот, что позлее, и без замаха ударил в живот.
Игорю не дали упасть, когда он согнулся и заскрипел зубами, дернули за волосы вверх.
– Полезай!
– Я клаустрофоб, я там все заблюю, – без тени сомнения сказал Фомин, когда живот немного отпустило, и он смог дышать.
Его опять ударили, на сей раз с другой руки.
– Эй, мужики! – раздался напряженный окрик стоящего в дверях цеха дяди Кузи. – Хорош уже!
– Завали!
– Ха! – На голову борзого со всего маху приземлился кирпич, расколовшись пополам. Мелькнула худая фигура Чеснокова, который, словно бойцовский кот, прыгнул на второго здоровяка и вцепился ему в лицо, пытаясь разодрать ноздри и выдавить глаза.
Голова у борзого оказалась крепкой, он лишь упал на колено и нечленораздельно мычал. Понимая, что теперь отступать уже некуда, Фомин изо всех сил добавил бандиту в челюсть, стараясь выключить того из игры. Вместо одного удара понадобилось три – Игорь почти разбил себе руку, прежде чем его противник отрубился.
Тем временем второй здоровяк сумел отодрать от себя Гошу, сгреб его за куртку на груди и с методичностью парового молота вбивал в него свой кулак. Чесноков извивался ужом, половина ударов приходилась вскользь, но долго ему не продержаться.
– Игорь! – окликнул Игоря дядя Кузя, и рядом с парнем звякнул, упав, тяжелый монтажный ломик.
Фомин, не раздумывая, подхватил тяжелый инструмент и приложил им бандита по затылку. Тот упал как подрубленный, плашмя завалившись прямо на Гошу. Чесноков вскрикнул от боли.
