Черри влюбилась - страница 16

Слёзы застилают мне глаза.

– Ханни, чего ты на меня взъелась? Что плохого я тебе сделала?

– Приехала сюда, – рявкает она. – Ты там, где тебя быть не должно!

Её фиалковые глаза сверкают злобой, губы складываются в холодную усмешку. Она вырывает у меня коробку, распахивает маленькое арочное окошко и вышвыривает все мои «сокровища» прямо в солнечное июльское утро.

– Выметайся отсюда, Черри Костелло, – сквозь зубы цедит Ханни. – Ты здесь никому не нужна!

Зрелище, надо признать, впечатляющее.

Розовое кимоно зацепилось за ветку соседнего с окном дерева и полощется на ветру точно стяг; японский веер застрял в листве и похож на сказочную птицу; полуоткрытый зонтик слегка подрагивает в траве, а мамино фото упало на подъездную дорожку лицевой стороной вниз. Папа и Шарлотта сурово взирают на эту картину, скрестив руки на груди.

– Ханни! – зовёт Шарлотта, глядя на круглую башенку. – Черри! Что у вас там произошло? Немедленно идите сюда.

Ханни бросает на меня убийственный взгляд и вприпрыжку спускается по лестнице в залитый солнцем двор. Я с ошарашенным видом иду следом.

– Объясните, в чём дело, – требует Шарлотта, когда мы обе появляемся на подъездной дорожке. – Ханни, это из-за тебя?

– Вот ещё, – небрежно бросает она. Так бы и залепила ей пощёчину! – Коробка, наверное, свалилась с подоконника.

Шарлотта переводит взгляд на меня и хмурится.

– Черри? Всё так и было?

Я украдкой кошусь на Ханни. Её брови взлетают вверх, как бы говоря: «Попробуй только подставь меня».

– Видимо, да… – угрюмо бурчу я.

– Вы что, поссорились? – задаёт вопрос папа. – Что-то не поделили?

– Что например? – изображает невинность Ханни.

– Всё нормально, пап, – говорю я.

Он переглядывается с Шарлоттой, и я вижу, как тревога в его глазах тает. Шарлотта обращается к дочери:

– В другой раз будь аккуратнее. Следует с уважением относиться к чужим вещам, если делишь комнату.

Ханни закатывает глаза.

– Мам, пожалуйста, можно я буду жить одна? – хнычет она. – Черри тут ни при чём… Пойми, мы почти взрослые, нам нужно личное пространство!

– Милая, всё не так просто, – вздыхает Шарлотта.

Коко взбирается на дерево за японским веером, Скай хватает кимоно за кончик подола, и оно падает ей в руки. Саммер поднимает с земли бумажный зонтик, слегка вращая его. Я протягиваю руку за фотографией и с огорчением вижу, что стекло в рамке треснуло.

– Купим другую рамку, – утешает меня папа. Он бережно складывает всё в картонную коробку и уносит мои «сокровища» в дом.

Шарлотта уводит Ханни. Та продолжает ныть, что ей нужна отдельная комната, что нечестно давить на неё, когда она и так изо всех сил старается привыкнуть к переменам. Моего мнения никто не спрашивает, но ведь я здесь – пустое место…

– Не принимай близко к сердцу, – советует Саммер. – Ханни – жуткая собственница. Переезжай к нам, а?

– Тесновато будет, но ничего, поместимся, – поддерживает сестру Скай.

– Не хочу причинять неудобство…

– О чём ты! Не обращай внимание на Ханни, – вставляет Ко ко. – Она в последнее время немного… не в духе. Выброси из головы.

– Мама говорит, у неё сейчас сложный период, – пожимает плечами Скай. – Только что-то он подзатянулся.

– Ханни очень ранимая, – добавляет Саммер. – Она болезненно переживает уход папы.

– Пора бы ей уже прийти в себя, – сердито фыркает Скай, – как-никак три года минуло.

Я робко улыбаюсь. Трое из четверых сестёр Танберри настроены ко мне дружелюбно. Это уже кое-что!