Она быстро шагнула в слабо освещенную кабину и совсем уже было вздохнула с облегчением, когда сзади ее кто-то бесцеремонно толкнул и, перед тем как дверям лифта закрыться, в ухо ей гнусаво пропел самый ненавистный из всех – его – голос:
– Ну что, старуха, попалась?..
Поначалу она остолбенела и даже забыла испугаться. Продолжала стоять спиной к тому, кто так возмутительно повел себя с ней, и силилась понять, что именно кому-то от нее понадобилось.
Потом, когда до нее наконец-то начало доходить, в какую ужасную ситуацию она попала, Татьяна перетрусила основательно.
Лифт медленно миновал первый этаж, второй, начал подниматься к третьему и неожиданно остановился.
– Все, старуха, кина не будет! Стоим…
Татьяна медленно повернулась и тут же обессиленно привалилась к стене кабины. Тешить себя надеждами не приходилось, что-то у этого поганца определенно было на уме. Недаром он подкараулил ее и вошел в лифт следом за ней. И опять же – эта остановка…
– Что с лифтом? – спросила она хрипло, удивляясь тому, как это слова сумели проползти сквозь ее горло.
– О! Да мы, оказывается, говорить умеем! – казалось, он удивился, но его хищные рысьи глаза говорили совсем о другом. – Что же раньше меня не удостоила чести? Почему никогда не говорила со мной, старуха?
– О чем? – Татьяна решила не злить парня и потянуть время: кому-нибудь непременно понадобится лифт, что-нибудь обязательно произойдет, и тогда она вырвется из этой ужасной клетки с этим страшным хищником. – Что вас интересует?
Его ничего не интересовало. Ему нужен был предлог для дальнейших измывательств над бедной Татьяной. А она, как назло, не давала никакого повода. Вела себя смиренно, даже пыталась поддержать беседу. А в сумки-то как вцепилась, боже правый, словно там у нее бесценный груз.
– Что несешь, старуха?
Зачем она инстинктивно попыталась спрятать сумки за спину? Что хотела уберечь от его глаз? Пакеты с молоком или буханку хлеба? Ему нужен был повод, разве не понятно? Татьяна ему этот повод предоставила. Все дальнейшее было настолько мерзким и унизительным, что подобное Татьяне не могло привидеться даже в самом страшном кошмаре. Вернее, она не могла себе представить, что так вообще можно обращаться с человеком. С ней – женщиной, женой и матерью двоих детей, старшим программистом солидной фирмы.
– На колени! – брызгал он ей в лицо слюной, разбрасывая по кабине ее покупки. – Так, правильно! А теперь задирай подол, старуха, хочу посмотреть, что там у тебя не так, чего это ты такая угнетенная…
Слезы текли по ее лицу, смешиваясь с потом, от которого взмокли все волосы и прилипли неряшливыми прядями к вискам и щекам. Мучителя не трогали ее слезы и уговоры. Он то хватал Татьяну за волосы, ставил на колени и прижимал лицом к грязному истоптанному полу. То поднимал на ноги, заставлял задирать подол юбки до самого подбородка и издевательски пинал ее ногами.
– Так, а сейчас мы с тобой позабавимся по-другому, – пообещал он Татьяне и принялся расстегивать ремень на джинсах.
О том, что последует дальше, она могла лишь догадываться, и ей очень захотелось умереть именно сейчас. Ни минутой, ни двумя позже, а именно в этот миг, пока он еще не расстегнул своих штанов и не сотворил с ней того, после чего и смерть ей не станет избавлением.
Татьяна не могла молиться, она никогда не верила в бога. Она не знала, кого просить избавить ее от этого ужасного извращенца, которому она отчего-то была так ненавистна. Она оцепенела и с полыхающей болью в сердце ждала, что будет дальше. Но провидение все же сжалилось над ней и послало ей спасение в лице нетерпеливых жильцов, которые принялись колотить по закрытым дверям шахты лифта и орать благим матом, что, если это хулиганство не прекратится, они немедленно вызовут милицию…
