– А парень, который тут был, он как? Не ранен?
– Какой парень?
– Из этого купе!
Майор переглянулся с доктором со скорой, подъехавшей на станцию, до которой поезд всё-таки дополз после того, как был сорван «стоп-кран».
– Вы ложитесь, поспите немного, я вам успокоительного дал, – говорил доктор сочувственно.
– Я не сплю в поезде, – попыталась сказать Люда заплетающимся языком и тут же провалилась в сон, упав на полку как подкошенная.
Моросил мелкий холодный дождь, и на перроне конечной станции было немноголюдно. Самые резвые пассажиры первыми повыскакивали из вагонов и разобрали немногочисленные разномастные такси. Вдалеке стоял старый Иркин синий «Ниссан». Сама она курила рядом.
– Ты всё-таки услышала меня! – радостно крикнула Люда, а после паузы спросила, – я больше ничего не говорила тебе, когда звонила? – Люде стало казаться, что всё это ей приснилось, и потому было крайне важно услышать, как Ирка сейчас подтвердит, что да, сказала, что на тебя напали в поезде.
Но та посмотрела с удивлением и ответила:
– Ты мне вообще не звонила! Я сама решила сделать тебе сюрприз и встретить.
Лёня сидел в своём серебристом «Ниссане» и наблюдал, как мужчина, вышедший полчаса назад из тёмно-синего «БМВ», наконец-то выбрал букет в цветочном ларьке и направлялся обратно.
– Объект купил букет и садится в машину, – проговорил Лёня в телефон.
– Фотографий много не надо, – инструктировал его шеф, – поезди за ним пару дней, посмотри, куда он ездит, что делает. Но, конечно, если увидишь, что-то, то да, а так нет, понял?
– Конечно понял, что тут не понятного, – Лёня решил проявить сарказм, но что что, а сарказм шеф не понимал абсолютно.
Клиентка, которая сделала этот заказ, пришла по рекомендации. Шеф таких любил. Её уже и уговаривать не надо, рекламируя свои услуги. Такие приходят накрученные собой до такого состояния, что остаётся только деньги взять. Вот и эта пришла на взводе, Лёня видел. Сидела в кабинете шефа на краешке стула, открывая и закрывая сумочку. Потом вытащила из неё какой-то шелковый шарфик, держа руками за уголок, как мерзкую жабу, кинула шефу на стол и горько зарыдала, закрыв лицо ладонями, не заботясь о том, что размажет косметику. А шеф на это сказал только «Ну-ну, не надо плакать» и крикнул погромче:
– Леонид! Зайди-ка!
И вот Лёня ездил уже второй день за предполагаемым изменщиком – мужем клиентки, холеным мужчиной лет сорока пяти на вид, а по документам пятидесяти.
– Это потому, что он ничего тяжелее… ложки в руках не держал, – выкрутился шеф, который старался не материться при сотрудниках, но не потому, что был настолько культурным, ну какая культура у бывшего следователя, а потому, что в приёмной стояла большая стеклянная банка из-под конфет, в которую каждый ругнувшийся бросал сто рублей. Шеф, накидав в первую же неделю тысяч пять, решил, что хватит быть спонсором «дней шофера» в пятницу, и стал сдерживаться.
– Почитай, вот что на него есть, ознакомься. Через два дня доложишь.
– А какие у клиентки подозрения, кроме найденного в машине шарфика?
– Да в том то и дело, что никаких. Но говорит, что муж сильно изменился.
– Телефон прячет? Ходит с ним везде? Стал слишком за собой следить? Задерживаться на работе?
– Нет, в этом всё как обычно. Говорит, что от него стало по-другому пахнуть.
Лёня удивлённо посмотрел на шефа:
– Так может ему щитовидку проверить или почки? Мы тут при чём? Или пахнет дамскими духами? – наконец догадался он.
