Долго ли, коротко ли играла юная кудесница – вздрогнула от раскатистого громового храпа. Хан уснул! Она спасена! Сон, дивный сон усмирил могучего владыку – теплая ладошка мамы, слегка касаясь светло-русых волос дочки Яны, стала гладить-поглаживать. – Сладкий-сладкий, дивный-дивный сон, мой пушистый сон, ласкается, как кошечка, и пушистая-пушистая кошечка также мурлычет-мурлычет от самого сладкого-сладкого удовольствия спать-спать в мягкой постельке. Спи, доченька, спи …
Личико Яны просветлело, глаза закрылись, чуть нахмуренные брови дрогнули и расслабились – дочка уснула. И уснула, словно открыла глаза в другой комнате: увидела девочку, играющую на дутаре; увидела окно, в которое смотрела слепая девочка.
Вдруг окно засияло нежным бирюзовым светом, и поплыли хрустальные шарики, похожие на небывалые разновеликие жемчужины, поднявшиеся со дна моря-океана. Или это звездочки, наполненные чудесным светом? Среди хрустально-жемчужных шаров плыла светло-русая девочка в белоснежном одеянии до пят и с мантией юного мага. Именно её тонких рук и легкого дуновения были послушны сверкающие перламутром шарики.
Яне так хотелось протянуть руки и взять себе один волшебный шар, так захотелось поиграть с девочкой шарами, но как слепая девочка увидит её… Яна увидела, как направившейся к ней шар вдруг повернул и коснулся головы девочки, играющей у ложа хана. Девочка вздрогнула и замерла – лучащийся звездным светом шар скатился на лицо, мгновение задержался на одном глазу, затем перекатился на другой. Девочка тихо вскрикнула. И обеими руками схватилась за глаза, словно их обожгли. Пальцами потерла глаза и отняла ладони от лица – и увидела… увидела окно, изливающее нежно-бирюзовый свет, увидела плывущие хрустальные шарики и светло-русую девочку в белоснежном одеянии до пят в мантией юного мага, машущую ей рукой.
Она прозрела! Она больше не слепая! Вот этот необычный видимый мир, который раньше лишь слышала! Но он другой: эту девочку в мантии видела, без сомнения, и раньше, но не видела окна, шаров, и не видела владыку земного мира…
Яна сладко потянулась, удивляясь увиденному, и подумала, что утром обязательно расскажет маме про дивный сон…
Бирюзовый свет окна покрылся тонкой паутинкой первых солнечных лучей. Девочка в длинном платье до пят из тончайшего шелка нежно-розового оттенка, отставив дутар, подошла к сплетению солнечных лучей и протянула руки в окно. Тотчас же на раскрытые ладони сели крохотные пичужки, каждая своего неповторимого цвета. Они были так малы и так легки, что когда их слетелось множество, девочка не ощущала их веса.
Она делала плавные пассы руками – и порхающая стайка казалась переменчивым облачком, пронизанным лучащимся цветом, расписанным в необычные сочные узоры, которые непрерывно менялись – и девочку забавляла эта игра. Она улыбалась и золотые волосы, обрамляющие смуглое лицо, от дуновений сотен крылышек развивались, как веет флаг на рее корабля. Птиц всё прибывало и прибывало. Ветерок, поднимаемый крылышками милых пичужек, кружил вокруг девочки и словно хотел подхватить её, полувоздушную и хрупкую, и унести с собой, вслед за другой в мантии мага. Без сомнения, для этого слетаются чудесные птички…
Вдруг оглушительный гром человеческого голоса раздался за спиной. Девочка обернулась и опустила руки. Порхающее облачко взметнулось из окна в небесную высь. Из глубины комнаты вставал обладатель страшного голоса, перед которым трепетали даже листья на дереве и трава в поле. Мощное тело лучшего из воинов с рельефными мускулами, с широченными плечами и руками, способными поднять коня, с могучей жилистой шеей, никогда не склонившей страшной и странной головы без единого волоса, с жесткими глазами, пылающими беспощадным пламенем.
