В мыслях Итан все чаще думал о ней именно так: кошечка, котенок. Он развлекал ее разговорами. Довольно быстро выяснилось, что Ляне интересно все, что связано с дворцом и жизнью в столице. Итан старался описывать светское общество беспристрастно, чтобы у Ляны не сложилось впечатление, что оно прекрасно или ужасно. Впрочем, судя по выражению ее лица, балы и развлечения не казались ей привлекательными.
Этого она не скрывала.
- Я пытаюсь найти хоть что-то хорошее, но не могу, - вздыхала Ляна. – Я много времени проводила вне дома. Я люблю долгие пешие прогулки и рыбную ловлю. Зачем наряды, если в них некуда ходить?
- Леди ходят в гости друг к другу, гуляют в парке и ездят верхом.
Итан прятал улыбку, потому что понимал опасения кошечки, привыкшей к вольной жизни. Откровенно говоря, ему никогда не было дела до того, как проводят время женщины, но теперь не мог не согласиться, что их досуг скучен.
- Я никого не знаю, в парке нельзя уединиться, а ездить верхом в дамском седле – не удовольствие, а пытка.
- А чем ты хотела бы заниматься кроме прогулок?
Ответа Итан ждал долго. Он уже решил, что Ляне нечего сказать, как она призналась:
- Мне нравится рисовать. Я запечатлела бы многие моменты, но не знаю, как.
- Например? Какие моменты?
- Красивые. Например, как садится солнце. Закат всегда разный, бывает, аж дух захватывает. Но как передать оттенки неба? Или облака… Или вот, роса на земляничной поляне. Или люди. Я замечала, как меняется Молли, когда смотрит на Марка. У нее светлеет лицо, разглаживаются морщинки, а во взгляде такое тепло, что хочется плакать. Можно ли передать такое на рисунке? Я не смогла... А мне хотелось, потому что на меня так никто не посмотрит.
- Почему же?
- Потому что моя мама умерла.
От таких бесхитростных ответов щемило сердце. Итан сомневался, что его величество позволит Ляне изучать живопись, да и навряд ли кто-то во дворце будет относиться к ней, как к дочери. Несомненно, она не будет скучать и задаст всем жару, она же настоящий чертенок, однако ее жаль.
Марк много времени проводил рядом с возницей, потому что изнывал от скуки. Он, в отличие от Ляны, привык к работе. Итан понял, что Марк не пользовался привилегиями брата, пусть и молочного, и не чурался физического труда. В замкнутом пространстве он чувствовал себя, как в клетке.
- Я хочу кое о чем попросить, - сказал как-то Итан, воспользовавшись тем, что Марк их не слышит. – И надеюсь на понимание.
- Я могу быть вам полезна? – удивилась Ляна.
- Не мне, Марку. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, если не передумаешь. Но мои силы не безграничны. Может случиться и так, что замужества ты не избежишь.
- Я понимаю. – Она опустила голову. – Но почему Марк? Что с ним?
- Сомневаюсь, что Марка возьмут во дворец. Скорее всего, и твой отец не будет нуждаться в его услугах.
- Я спрашивала Марка… Он сказал, что вернется домой, к маме.
- Он останется в столице, если ты попросишь. Или если он подумает, что ты нуждаешься в нем сильнее, чем мать.
Ляна долго смотрела в окно, сжимая кулаки, а потом ответила:
- Я его отпущу. Ваше сиятельство, вы об этом хотели попросить?
- Ты добрая девушка, Ляна.
- Лучше возьмите его к себе, - выдавила она. – И Молли, он сможет ее содержать. Отец, наверное, продаст поместье, оно ему без надобности. Им некуда идти. Я всегда думала, что отец Марка из местных жителей, Молли даже называла кого-то родственниками, но теперь поняла, что все ложь. Наверное, они пытались скрыть от меня свое происхождение.
