– Угомонитесь, зубоскалы! Не видите, в каком он состоянии? Это еще неизвестно, как вы повели бы себя, случись с вами такое. – И повернулся ко мне. – Вы уж извините, но это никак не возможно. Одно дело, что мы спешим, и любая минута промедления нам ой как ни к чему, другое – это то, что за это время мы прошли немалый путь и возвращаться назад…
Я возмутился:
– Да не могли вы со вчерашнего-то вечера пройти сильно много! Неужели…
Тут дружный взрыв смеха сотряс палубу, и капитан не только не стал успокаивать зубоскалов, но и сам позволил себе слегка улыбнуться. Потом подошел ко мне ближе, положил руку на плечо и взглянул в глаза:
– Вы хоть знаете-то, сколько вы проспали?
Я оцепенело молчал, догадываясь, о чем идет речь.
– Вы хоть догадываетесь о том, сколько времени мы уже находимся в плавании?
В ответ все то же молчание. Он сокрушенно покачал головой:
– Это, наверное, еще и хорошо, что вы вообще проснулись после такого количества принятого алкогольного яда. Мой вам добрый совет: никогда больше не поддавайтесь подобному соблазну. Это вредно не только для здоровья, это может перевернуть всю жизнь, как в данном случае. И тем не менее, вы сделали нам добрую услугу, доставив нам пакет, мы ни в коем разе не хотим причинить вам что-либо дурное, поэтому предлагаю принять единственное, приемлемое в данный момент, решение: последовать вместе с нами. В обиде не будете. У нас все дружно, по-братски. А по завершение всех дел доставим вас вновь в Бристоль, куда, признаться, мы и сами думаем рано или поздно возвращаться.
Я был подавлен. В эти минуты я, наверное, столь же туго соображал, как и тогда, когда был пьян.
– Надеюсь, путь ваш лежит недалеко и мы вскоре вернемся?
Капитан убрал руку с моего плеча и поправил свою шляпу.
– Гм… Да как вам сказать… Не самый длинный из возможных, но, признаться, не столь уж скоротечен.
Я почувствовал, как во мне что-то обрывается внутри:
– И… через сколько дней мы возвратимся? – Видя как все вокруг дипломатично отвели в сторону взгляды или опустили головы, чтобы из сочувствия не смотреть мне в глаза, холодея добавил. – Или… Недель?
Капитан снова поправил шляпу, хотя минутой раньше он это уже делал и прокашлялся.
– Гм… Видите ли… Вы, наверное, в мореходных делах человек не сильно осведомленный… Дело здесь идет на месяцы, если не сказать о большем…
Ноги у меня стали ватными, хотелось плакать.
– И… И куда мы направляемся?
– В Сан-Жоржи-да-Мина.
Это название мне ни о чем не говорит.
– Гвинейский залив, Африка.
– Африка?!!!
Лишь теперь я понимаю, что, по большому счету, это не так уж и далеко. Если мыслить масштабно. Но тогда мне казалось, что это ужасное место с неграми, людоедами и прочей диковинной для меня новизной находится где-то на краю света! Я не только был удручен перспективой столь долгого расставания с родными местами и людьми. Я вмиг представил те ужасы, с которыми доведется мне столкнуться в будущем. Возможно, ноги в тот миг у меня стали совсем уж ватными, возможно, голова и от похмелья и от стрессовых нагрузок «дала сбой», возможно, своим поступком я хотел выразить некий немой протест судьбе, которая так насмеялась надо мной, но я вдруг бесцеремонно опустился на палубу, сел, положил подбородок на согнутые колени, и пустым взором устремился куда-то вдаль. Матросы еще некоторое время постояли возле меня, но видя мое состояние и мои стеклянные глаза, все разбрелись кто куда, занялись своими делами, а я все сидел и сидел в неподвижной позе.
