Чертог Восхода Асуры - страница 41

– Это приглашение на троих? – ледяным тоном уточнил он.

Ни разу не моргнув, она, окутанная чёрными потоками магии, растворилась во тьме, как призрак.

– Знаешь, что мне не даёт покоя? – Лоренс подошёл к очагу, у которого стоял Морзу. – То, как ты держишься, не похоже на тысячелетнюю развалину, говорящую на мёртвом языке.

– Я и не ощущаю себя тысячелетней развалиной. – Его глубокий низкий голос, словно под давлением, вырвался наружу и зловещим эхом стал отражаться от каменных стен. – Так же, как и не ощущала себя моя дочь. Точнее, та крупица знакомого мне сознания, которая от неё осталась, – оговорился он. – Память телесна. Я многое забыл и утратил некоторые навыки. – Морзу подбросил сухого дерева в очаг, и пламя вспыхнуло, горячим теплом приблизившись к их лицам, а потом снова успокоилось. – Магхи говорят, что с другим телом приходится начинать сначала, но никто из них не прожил почти семь сотен лет и не был вынужден искать новый облик столько раз, сколько искал я. Перед тобой не тот Морзу, что был прежде.

Отсветы пламени играли на его угольной и маслянистой коже.

– Я тут узнал, что ты всегда заботился о своих потомках, – припомнил Лоренс.

– Не всегда. Однажды мне пришлось убить всех своих жён и детей.

«Его душа чернее его самого».

– Наш отец был против того, чтобы его сыновья заводили семьи. Моя же семья была размером с маленькую деревню.

– А как твои отношения с другими сыновьями Руак’Маара? – поинтересовался Лоренс, почувствовав словоохотливый настрой Морзу.

– С последним поколением я не знаком, а с первым… – Он погрузился в воспоминания с такой задумчивостью, будто нашёл способ обращать взор к прошлому, но в его больших кофейных глазах плясали только языки пламени. – Я всегда жил обособленно, а за несколько лет до того, как мы основали Асуру, Вайтари сам нашёл меня, и наше общение с отцом и братьями прекратилось из-за разницы во взглядах.

– Младший брат, – начал Лоренс и задумался, насколько уместно это понятие, когда братьев разделяют века. – Он был настолько убедителен?

– Я долгое время придерживался идей, схожих с теми, что впоследствии стал продвигать Вайтари, но действовать в одиночку был не готов. Мне казалось, открытый протест будет жалким в моём исполнении. Когда же нас стало двое, протест стал позицией.

– Сила в большинстве – это разумно, – согласился Лоренс. – Но когда она сосредоточена в руках одного, это вдохновляюще.

– Поэтому я и пошёл за Вайтари, – откровенно признался Морзу и, будто впервые в жизни, позволил себе улыбнуться.

Лоренс сел на край стола. Рядом, на столешнице, стояла лакированная шкатулка из красного дерева с японскими гравюрами. Яркая вещица притягивала взгляд.

– Назревшая в Маар’анте война заставила отца пересмотреть своё отношение к рождению детей. Он всегда думал, что нас у него слишком много, хотя моё время тогда уже вышло, а время троих моих братьев было на исходе. После того как Вайтари открыто выступил против отца, с ним остались только подрастающие близнецы. Отец ими очень гордился: близнецы даже бо́льшая редкость, чем дочь. Но Мэйнар и Кэйсер не смогли бы справиться с охраной перехода вдвоём, и тогда родился ещё один сын и, кажется, ещё двое после него.

– Выходит, что стражи перехода – просто щеглы, которые следуют наставлениям Руак’Маара? – ощущая лёгкое разочарование, уточнил Лоренс.

– В каком-то смысле, но они все – наполовину энтеры, – заметил Морзу, напоминая, что с этим нужно считаться.