Дмитрий вздохнул и предложил воды, но я отказался.
— Ладно. — Его брови дернулись вверх, да так и застыли там. — Ты слышал про Таната?
— Допустим. — Мои пальцы сжались в кулак.
— Я столкнулся с ним примерно два года назад. Тогда он только подумывал о торговле камнями и, честно говоря, сотрудничество с ним сопровождалось большими рисками. Никогда не знаешь, что выкинет Чукча — слишком много подводных камней…
Нестеров замолчал и задумался.
— Ближе к делу, — поторопил я его.
— Когда спалилась Алмазная, под удар попал и я. — Он встал и подошел к бару, откуда достал бутылку виски. — Учти, под меня рыть бесполезно. Ни ты, ни твои люди ничего не обнаружат…
— Это и так понятно, но причем здесь я?
Мне совершенно не нравился вектор нашей беседы. Во-первых, он открыто признавался в преступлении, что выглядело как издевательство, и тут же добивал твердой уверенностью в моей некомпетентности.
— Танат прижал меня. Требует то, чего я не смогу ему дать.
— Нестеров, ближе к делу.
Он налил себе виски и сделал глоток.
— Я был в доле, Жень. Поставлял ему самый отборный камень по дешевке. Все делалось через Токарева, который даже не подозревал, на кого именно работает. И вот теперь у меня могут отжать бизнес, потому что мы лоханулись и налаженная система сбыта нарушена. Мне нужно заручиться поддержкой правоохранительных органов, особенно твоей. На кону стоит не только мое дело, но и благополучие семьи Алмазных…
— Не приплетай сюда Палыча. Он ведь не был в курсе твоей вовлеченности в, так сказать, процесс?
Нестеров не нашелся ответом, только бросил в мою сторону многозначительный взгляд.
Прекрасно! Абсолютно все близкие держали Палыча за идиота. А потом этим самым идиотом стал и я. И ведь понимал, что меня вертят на кое-чем, но так и не смог уцепиться хотя бы за что-то. Плохой из меня ищейка.
— Не прожигай во мне дыры, Волков. Я хочу дать тебе возможность получить повышение. Звездочки на погонах нелегко заработать, и мы оба это знаем.
Он ухмыльнулся поганой улыбочкой человека, который уже по уши в дерьме, но решил выбраться оттуда за мой счет.
— Я достану для тебя улики против Чукчи, а ты прикроешь мою задницу перед законом.
— Невозможно.
Я встал, чтобы уйти. С Танатом по кличке Чукча мне уже приходилось иметь дело. И ставить снова под угрозу свою семью совсем не хотелось.
— Он наверняка уже в курсе, что ты заглянул ко мне этим вечером, — произнес этот урод, как только моя ладонь обхватила дверную ручку. — Так что ты по-любому на мушке.
Я обернулся.
— Не знаю, говорил ли кто тебе это раньше, но ты — кусок дерьма. У меня есть дочь, Нестеров. Мне ее безопасность важнее сранных погонов.
— Оу… — округлил он глаза, правда, видно было, что потешается. Мудак.
— Я люблю свою работу, но, в отличие от тебя, не настолько, чтобы жертвовать собственным ребенком.
— Ты противоречишь сам себе, Женя. Честный, принципиальный, а от Алмазной Кормушки не отказываешься.
— У каждого свои недостатки.
Я вышел и направился на выход, однако не успел спуститься по лестнице, как Нестеров окликнул.
— А как же Дюдюк? — Он подошел к перилам и подпёр кулаком подбородок. — Разве ты не хотел бы знать, кто его убрал?
— Нет! — твердо произнес на выдохе и ушел прочь.
Вскоре ворота разъехались, и я выехал на дорогу, взглядом проводив дом Нестерова в зеркале заднего вида. У меня было чувство, будто меня поимели и выбросили. Он прекрасно знал, куда давить. Знал о прежних моих столкновениях с Чукчей и давал шанс разобраться с ошибками прошлого. Но проблема в цене. Да я мог на какое-то время вывезти дочь из страны, обезопасить близких и вплотную заняться делом, которое прервалось по указке сверху, вот только… Рискованно. Нет!
