Классуха, завуч, а может, даже сам директор. Вдруг старичку не спится? Поболтаем с ним о том, как полезен крепкий здоровый сон. И, надеюсь, он в скором времени меня выпустит. Не хотелось бы тут ночевать. Темно, мерзко сыро. Вся эта обстановка навевает дурные мысли.
С каким недовольством и сожалением смотрел на меня Андрюха! Как будто у самого рыльце не в пушку. Как будто сам, во время работы на моего отца не смотрел, закусив губу, как отец избивает мою маму. Бьёт по лицу, швыряет на пол, пинает ногами…
Да, он был наёмным сотрудником, но мог бы заступиться! Мог бы что-то сделать! А не просто молча осуждающе смотреть. К счастью, на то, как я накинулся на отца, он тоже просто смотрел. Не помешал мне, не оттащил меня. Дал мне заступиться за мать, дал выпустить пар. За что и был уволен.
Администрация Кингдома не в курсе, что его выгнали с чёрным билетом, иначе его бы здесь не было. А я об этом стараюсь не распространяться. Куда приятнее иметь своего ручного охранника, чем портить человеку жизнь. Всё же я не последняя тварь. Умею быть по-своему благодарным.
После того случая, как я до крови разбил отцу лицо, меня и отправили в исправительную школу. Как сказал отец “чтобы поставить мозги на место”. Вот и ставят уже второй год подряд. Пока безуспешно. Красный галстук, выданный как психически здоровому, но особо опасному, и частые отсидки в карцере убеждают моего отца в том, что меня не стоит отсюда выпускать.
Страшно представить, что в моё отсутствие происходит с моей мамой! Ведь она осталась один на один с этим уродом… Её совершенно некому защитить! Стараюсь выкинуть мысли о маме их головы – отсюда я всё равно ничем не смогу ей помочь, только душу буду травить.
Тем более, что за дверью слышатся чьи-то шаги. Интересненько, кто это пришёл читать мне мораль? Ставлю на классную, мораль это по её части.
– Что, Громов, опять за своё? – включается свет, дверь карцера открывается, и в неё входит директор.
Я, щурясь, лениво встаю с кровати. Что ж, не угадал. Придётся слушать нравоучения не красивой классухи, а старенького дедули.
Впрочем, на этот раз я не испытываю скуки. Ведь мою голову занимают мысли о поцелуях Марго. И пусть директор читает нотации хоть всю ночь, мои искусанные бесстрашной девчонкой губы расплываются в улыбке и совершенно не хотят ему дерзить. Гром, ты ли это? Неужели один романтический момент с Маргариткой заставил тебя измениться и размякнуть?
– Помимо тебя охрана задержала ещё троих учеников, – вещает директор, я включаюсь в беседу, и недовольно хмурюсь.
Интересно, кого это загребли?
– Только не говорите, что среди них есть мои соседи по комнате, – я делаю удивлённые глаза. – Такие хорошие парни, никогда ни в чём плохом не были замешаны!
– Дерзишь? Значит, сутки посидишь в карцере, по-соседству от своих друзей, – строго говорит директор, и оставляет меня в одиночестве.
Что ж, сутки карцера так сутки карцера. Привет, Марго, надеюсь, ты тоже обо мне думаешь?
15. Глава 14. Рита
– Знаешь, тот мальчик так хорошо целуется, – шепчет Анфиса Юле, и я вспыхиваю алым румянцем.
Вот обязательно сегодня это обсуждать! Хочешь не хочешь, а вспоминается вчерашний вечер. Бесцеремонные и горячие касания, сводящие с ума поцелуи… того, кого я на дух не выношу!
Встряхнув головой, чтобы отогнать ненужные мысли, делаю вид, что ничего не слышу, и продолжаю причёсываться.
Утро сегодня начинается на удивление рано. Я просыпаюсь уставшей, разбитой и совершенно не готовой выслушивать болтовню своих соседок. А им лишь бы посплетничать.
