Муж работал в крупной архитектурной мастерской. Жена – помощником продюсера в компании по производству фильмов и телепередач. Если верить галерее фотоснимков, украшавших туалет, оба страстно увлекались лыжным спортом. И нигде – ни намека на ребенка. Мартен сделал в блокноте пометку: не забыть выяснить, кто изображен на детской фотографии, хранившейся у женщины в бумажнике.
В довольно плотно заставленном книжном шкафу, среди многочисленных томов в основном обнаружились рассказы о путешествиях, труды по современной и старинной архитектуре, две полки детективов, несколько классических романов, кулинарные издания, альбомы по искусству, а также энциклопедии и словари по кинематографии. Здесь же стоял справочник профессионалов кино и телевидения, а рядом – еще два толстых справочника с обтрепанными страницами и черно-белыми фотографиями, выпущенных два года назад: первый был посвящен актерам, второй – актрисам.
На стене висело с десяток картин, все – подлинники и, на взгляд Мартена, далеко не равного качества. Несколько из них представляли Кубу, в том числе Гавану, и Мартен мысленно связал их с книгами о путешествиях, увиденными на полках шкафа. Просвещенные туристы, интересовавшиеся культурой и искусством стран, которые они посещали.
В просторной гостиной, служившей одновременно столовой и кабинетом, помимо обычной мебели имелись суперсовременная чертежная доска и массивный комод красного дерева с плоскими, но широкими и чрезвычайно глубокими ящиками.
Прежде чем выдвинуть первый из них, Мартен догадался, что здесь хранятся архитектурные чертежи. Так и оказалось. Чертежей была целая куча – и на кальке, и на ватмане.
В спальне – комнат в квартире было всего две – стояли огромный телевизор типа “домашний кинотеатр” и еще один книжный шкаф, содержавший впечатляющее количество DVD: в основном киноклассика плюс пара порнофильмов. Никаких выводов из этого Мартен не сделал – просто на миг припомнил золотую цепочку, которую женщина носила на щиколотке.
В стенных шкафах и комоде хранилась одежда. На всякий случай, чтобы ничего не упустить, Мартен выдвинул все ящики комода и проверил, не спрятано ли что-нибудь в глубине.
Никакого арбалета он не нашел, не говоря уже о кокаине или радиоактивных веществах, хотя тщательно осмотрел все традиционные тайники, хорошо известные каждому полицейскому: сливной бачок в туалете, карнизы для штор, пищевые контейнеры на кухне и морозильник холодильника.
Открывая ящик тумбочки, он уже решил было, что нашел дневник. Возможно, когда-нибудь эта общая тетрадь и стала бы дневником, но пока ее страницы, от первой до последней, оставались чистыми. Зато в середине обнаружился сложенный лист бумаги – письмо, которое он прочитал, не пропустив ни слова, после чего задумчиво убрал на прежнее место.
В ухоженной и пустоватой квартире абсолютно все выглядело удручающе нормальным и обыкновенным. Занимаясь своим незаконным обыском, Мартен испытывал чувство разочарования и глубокой грусти. Горе, обрушившееся на этот дом, словно ошиблось адресом.
Он присел на кровать, вздохнул и вытянулся на ней. Уставился в потолок, который убитая созерцала по вечерам, засыпая.
Интересно, на чье место он лег, ее или ее мужа? Сам он, когда был женат, всегда ложился слева. Теперь, когда он спал один (три ночи из четырех), то устраивался посередине постели, широко разбрасывая руки, а то и вовсе по диагонали. И брал лишнее одеяло.
