– Ну, значит, жизнь с нами не раздружилась, – облегчённо вздохнул Люксик. – Мне ведь Пятнашка успела про эту дружбу рассказать.
– И я тоже с удовольссствием поссслушала, – добавила змейка Эйка, – пока меня не заметили. И почему-то иссспугалисссь.
– …А оказалось, что змейкин голос – один из голосов жизни, с которой мы все дружим, – заметил червячок Игнатий.
Они ещё поговорили о разных голосах жизни, а потом Эйка засобиралась к себе в земляную норку, к которой вёл продолжающийся вниз узкий ход из дупла. А трое друзей поднялись наверх и обнаружили, что гроза уже закончилось и в дупло проник тонкий солнечный лучик.
Выбравшись из дупла, они увидели радугу.
– Глядите, радугой жизнь нам улыбается, – обрадовался светлячок Люксик.
– Разве радугой можно разговаривать? – засомневалась божья коровка Пятнашка.
– Конечно, можно, – поддержал Люксика червячок Игнатий. – И я знаю, что ещё сейчас говорит нам жизнь. И на каком языке.
– Да?.. – удивилась Пятнашка.
– Сейчас она говорит всем твоим видом, – улыбнулся червячок. – Говорит, что самый нескучный разговор с ней – это игра во что-нибудь увлекательное. Во что бы нам поиграть после разговоров в дупле?
– Во что угодно! – с восторгом воскликнула Пятнашка, и все рассмеялись.
Однажды червячок Игнатий, нарыхлившись земли и начитавшись книжек, выбрался из своей норки проветриться. После интересной книжки очень здорово подышать свежим воздухом, чтобы от книжной жизни перебраться к своей.
И вдруг червячок Игнатий увидел птичку-мысличку.
– Ты мне снишься? – растерянно спросил он. – Вроде я не успел ещё задремать…
– Да нет, не снюсь я тебе, – отозвалась птичка-мысличка. – Просто Думалка велела тебе показаться. Чтобы я тебя к ней привела. Вперёд!..
Червячок Игнатий не успел ни согласиться (впрочем, он и не собирался отказываться), ни спросить, кто такая Думалка. Но он уже нёсся вслед за птичкой-мысличкой непонятно каким образом. Конечно, он не полз, слишком это было стремительно. Но и своими крылышками не успел воспользоваться. Да и с их помощью не угнался бы за мысличкой. Всё вокруг мелькало так, что ничего невозможно было рассмотреть. А скорость всё увеличивалась, ещё и ещё.
Когда они вдруг сразу остановились, всё равно непонятно было, что находится вокруг. Удивительно было и то, что червячок совсем не запыхался. А самое главное – что перед ним была Думалка, это он сразу понял.
Это была птица, немного похожая на сову. Все перья у неё сияли и переливались разноцветными искрами.
– Здравствуйте, будем знакомы, – сказал червячок Игнатий, немного робея перед таким великолепным созданием.
– Великолепным – это уж чересчур, – застеснялась Думалка, сильно уменьшилась в размере, и огоньки её оперения стали мерцать почти незаметно. – Иди сюда!..
Последние слова относились уже к птичке-мысличке.
Думалка приоткрыла правое крыло, и птичка порхнула под него.
Игнатий успел заметить, что там, в этом укрытии, очень много птичек-мысличек, причём они там летают и кружатся, словно на воле.
– Здесь у меня уловительные мыслички, – сказала Думалка. – Те, что любят всё угадывать, улавливать с лёта. – А мысличкам рассуждательным нравится под моим левым крылом. Но, кстати, у каждой мыслички тоже крылышки разные, как у меня.
– Значит, у меня была уловительная, угадывательная… – понял червячок Игнатий. – Ведь я сразу догадался, кто вы такая.
– По-моему, мы с тобой давно на ты, – усмехнулась Думалка. – Ну что, давай полетаем?..
