– Всего-то, – вырвалось у одного из офицеров.
Все заулыбались. Улыбнулся и Багратион.
– А что, докажем врагу, что такое доблесть и мужество русского солдата. Надеюсь на вас, господа командиры, и на ваших подчиненных.
Багратион, да и все офицеры, понимали, что Кутузов посылает их на верную смерть, но только в этом самопожертвовании виделось спасение всей армии. Никто из командиров не роптал и не протестовал, напротив, каждый тут же начал готовить свои подразделения к предстоящей борьбе.
Той же бурной осенней ночью Багратион повел свой отряд по бездорожью, по звериным тропам через леса, овраги и горы, к утру опередил маршалов Наполеона и вышел им навстречу у деревни Голлабруна.
А Кутузов тем временем поднял свою армию. Голодные солдаты выбросили из котлов недоваренную кашу и, напрягая последние силы, двинулись к городу Цнайм навстречу идущим из России резервам.
Корпус Багратиона остановился неподалеку от селения Шенграбен. Здесь русские решили ждать французов.
Осмотрев позицию, Багратион подозвал Чаплица. Они вместе поднялись на пригорок, с которого видны были окрестности. Оба генерал-майора давно знали друг друга, еще с тех пор, когда Багратион под командованием Суворова штурмовал Варшаву. Там князь Петр и познакомился с Чаплицем, освобожденным из плена. Они дружили и были даже чем-то похожи друг на друга. Оба были отчаянно храбры в бою, личным примером увлекая людей за собой, но хладнокровны и расчетливы при оценке ситуации и выборе момента нанесения удара. Обоих любили солдаты и офицеры за честность и открытость. Оба были немногословны в речах и скромны в быту. Но, хотя они были в одинаковых воинских званиях, Чаплиц безоговорочно признавал верховенство князя Петра, видя в нем талантливого полководца.
– Холодно, – сказал Багратион, поеживаясь.
– Скоро будет жарко, – отпарировал ему Чаплиц.
– Да, Ефим Игнатьевич, туго нам придется. У меня большая надежда на твоих гусар и драгун.
И они начали подробно разрабатывать план обороны.
Целые сутки французы колебались, а потом с утра бросились на русский отряд.
День уже клонился к концу, а бой все еще шел. Он продолжался и ночью. Чаплиц сам водил в атаки своих кавалеристов, вступая в схватки с численно превосходившим противником.
Гибли русские, гибли французы. Поле боя было усеяно трупами, окутано дымом. Горел Шенграбен от пороховых складов, подожженных русскими артиллеристами.
Казалось непостижимым, как может шеститысячный отряд сдерживать тридцатитысячный авангард. Но русские упорно оборонялись и переходили в контратаки. Наконец глубокой ночью Наполеон, убедившись, что дальнейшие атаки бесплодны, приказал прекратить огонь. Багратион отбросил окружавшие его французские полки штыковым ударом, при поддержке конницы Чаплица пробился сквозь неприятеля и догнал далеко ушедшую русскую армию. Он вернулся с трофейным знаменем, приведя с собой 50 пленных солдат и 3 офицеров.
Цель Кутузова была достигнута – русская армия беспрепятственно двигалась к Цнайму.
Во время прорыва Чаплиц получил рану в бок.
В истории войн Шенграбенское сражение осталось как изумительный пример мужества и героизма русских солдат, о которые разбились все усилия армии Наполеона. Даже враги, удивляясь стойкости отряда Багратиона, назвали его «дружиной героев».
Кутузов спас от разгрома русскую армию, соединился с подошедшими из России войсками. Но через несколько недель славные боевые полки повел на гибель сам русский царь Александр.
