Честь русского солдата. Восстание узников Бадабера - страница 19

– Так это и есть вся их политика!

– Конечно! А как еще властвовать над безграмотным народом? Метод запугивания. И это им удается.

– Подлецы душманы, конечно, отменные! Они проводят с целью вывода из строя определенных объектов жуткие диверсии, уничтожают представителей власти.

– А народ, как баран, не понимает, что его ведут на бойню? – рассердился Бадрий из далекой Грузии, слушая старшину.

– Наверное, не понимает. Ума не хватает. Им промыли мозги с раннего детства, – ответил Саша, молдаванин. – Бадрий, дай прикурить.

– Запугивание своего мирного населения, вызов панических настроений в наших с вами гарнизонах советских войск – это и есть наиболее характерные виды диверсий. Были, конечно, и подрыв военной техники, и вывод из строя трубопроводов, и взрывы в местах скопления людей. Практиковались обстрелы из автомобилей, закладка мин в домах и служебных помещениях, отравление воды. Много еще фантазий для уничтожения людей.

– И кто проводит эти диверсии?

– Террористические акты проводили группы от 3 до 15 человек. Они, прежде чем выполнить задание, скрупулезно изучали объект. Но делалось это все не только из политических соображений, но прежде всего из-за денег. За совершенные диверсионно-террористические акции моджахеды получали вознаграждение: за каждого убитого или захваченного советского солдата выплачивалось 250 тысяч афгани, а за офицера – в два раза больше. В 500 тысяч афгани оценивался каждый уничтоженный танк или бронетранспортер, а за сбитый самолет или вертолет причиталось по миллиону афгани.

– Во дают! Это просто какой-то рынок убийства.

– Об этом и речь. Эта необъявленная война – просто спекуляция, а товар в этой сделке – обыкновенные люди и их жизни.

– Что-то мне совсем невесело! Хороши партизаны!

– Особым видом партизанских действий моджахедов являлась охрана, обеспечение безопасной проводки караванов, потому что караванами из сопредельных стран на территорию Афганистана перебрасывались оружие, боеприпасы, медикаменты, финансовые средства и наркотики.

– Так вот ты какой, Афганистан! – громко сказал Павел Наумов. – А ведь красавец, с этими горами и реками, но какой коварный!

– Это ведь какая сказка! Горы весной покрыты сплошными маками. Где еще такую красоту увидишь? Только тут, на афганской земле! Так и хочется подбежать к ним и нарвать охапку и подарить любимой!

– Это тебе в бинокль так хорошо видны цветущие маки, до них еще пилить и пилить.

– А будто рукой подать!

На броне многие заулыбались словам Наумова.

– Дай мне бинокль, дай, я тоже хочу взглянуть!

– Хоть и прохладно еще, но чувствуется наступление весны, – подставляя свое лицо лучам солнца, громко сказал Амин и потянулся всем телом. – Эх, как хорошо! – Он, как маленький ребенок, радовался весне в горах. Здесь все так красиво! И голые скалы, нависшие над тобой. И бурные горные реки сбоку. И долины в ущельях, покрытые цветущими маками.

Но в Афганистане весна короткая. Весной равнина вдоль реки выглядит очень эффектно, как покрытая зеленью прерия, когда живописные холмы зарастают высокой травой и разнообразными цветами, главным образом алыми маками. Красотища, глаз не отвести!

Бронемашины медленно ехали друг за другом вдоль реки, сидящие на их бронях советские солдаты любовались окрестностями.

Вдруг впереди саперы дали условный знак «Опасность». Вновь колонна остановилась. Ребята с разрешения командиров соскочили с машин размять ноги. Десятки воспаленных от усталости глаз напряженно смотрели вслед ушедшему вперед по каменистой насыпи подразделению саперов. Так было всегда: только покажется опасный поворот, вперед выдвигаются саперы. Колонна останавливалась.