– Нет.
– Почему же?
– Не знаю, – отрезал Росс. – Но, если развяжете, п-постараюсь объяснить.
«Ну вот! Опять началось!» Он презирал и ненавидел себя за внезапные приступы дурацкого заикания.
От круглого талисмана на груди, спрятанного под рубашкой, волнами расходился неприятный зуд. Джевиджу жутко хотелось почесаться и глянуть на свое единственное сокровище, а тут руки связаны.
– Зачем вы тогда пришли? – не унималась хозяйка.
– Развяжете – скажу.
– Слушайте, милорд, это дьявольски похоже на шантаж, – возмущению дамы не было предела.
– А это, – он кивнул на свои посиневшие, перетянутые мокрыми полотенцами руки со скрюченными пальцами, – еще сильнее п-похоже на пытку.
Женщина колебалась, балансируя между паникой и упрямством. Теперь бы не спугнуть ее.
– П-п-просто ослаб-бьте узел и отойдите на б-безопасное расстояние, если вам угодно, – сказал он самым безобидным тоном, стараясь не делать резких движений.
Она выполнила просьбу, предоставив Россу самому выпутываться с помощью зубов, но когда руки оказались на свободе, то первое, что они сделали, совершенно против воли хозяина, это выдернули из-за пазухи медальон. На аверсе имелась гравировка Королевской ОгнеПтицы,[6] как на старинной монете, а с реверсной стороны было написано: «Приложи меня ко лбу». Росс последовал рекомендации, прижав ладонью теплый кругляшок чуть выше переносицы, какое-то время сидел, молча прикрыв непроизвольно дрожавшие веки.
Это было… потрясающе… как воскрешение из мертвых…
Когда ощущение то ли падения в пропасть, то ли вознесения к небесам кончилось, он открыл глаза и уставился на кареглазую даму с искренним и неподдельным интересом.
– Фэймрил Эрмаад, я полагаю, – сказал Джевидж уже совсем другим тоном.
– Она самая, милорд, – церемонно склонила голову женщина. – Что вам нужно в моем доме? Что вы вообще здесь делаете?
– Если бы я знал, – вздохнул Росс, беспомощно разведя руками, и, словно внезапно очнувшись от сна, стал нервно оглядываться по сторонам. – Это ведь… не Эарфирен?
Мистрис Фэймрил насмешливо фыркнула:
– И даже не Нэну.
Считалось, что в священном для каждого верующего городе безумцы излечиваются быстрее всего, и, по ее мнению, Росс Джевидж как раз нуждался в срочном паломничестве туда.
– Логично, – взгляд незваного гостя стал затравленным. – Потому что я шел в Сангарру…
Он осторожно прикоснулся к шишке на лбу и кивнул в сторону сковородки.
– Это вы меня так приложили?
– Да, – не стала лукавить мистрис Эрмаад, и в голосе ее прозвучал нескрываемый вызов.
– Понятно.
Так вот почему воспоминания первой половины дня остались размытыми и смутными, больше похожими на сны, чем на реальность, догадался Росс.
– Можно я умоюсь?
И, не дожидаясь разрешения, поковылял к столику с тазом и кувшином.
«Все! Пропали мои полотенца, – подумала раздраженно Фэйм, наблюдая, как Джевидж оттирает окровавленный подбородок и прикладывает мокрое полотно к шишке, и, когда незваный гость снял грязный плащ и повесил его на гвоздь, прямо на чистый запасной фартук, добавила: – И не только полотенца».
Ногу он таки приволакивал и вообще мало чем напоминал того лощеного светского льва, каким она знала канцлера в столице. И ведь не сказать, что Фэймрил была шокирована. Сбита с толку – да, но, когда имеешь дело с Россом Джевиджем, может случиться что угодно. Ходили слухи, будто ради раскрытия очередного заговора он мог пойти на такие крайности, о которых лучше в приличном обществе не пересказывать, ибо чревато для репутации. Джевидж дергал за ниточки очень многих политиков и сам играл в опасные игры, но сейчас… совсем не похоже, чтобы это было очередное лицедейство.
