Чтобы справиться с накатившей волной не свойственных ему эмоций, дьер Дорэ помедлил пару секунд и только после этого обернулся.
— Я злорадствую? С чего бы? — с невозмутимым видом поинтересовался он, глядя на фигурку без лица, испускающую ровный белый свет. Будь она полупрозрачной, наверняка бы напоминала привидение, выскользнувшее из-под могильной плиты. — Давно не виделись, Дис, — добавил гробовщик тихо. Сердце его учащенно билось под черным жилетом выходного костюма, но, силой воли уняв волнение, мужчина надел на лицо маску равнодушия и вежливо проговорил: — Чем обязан столь высокому визиту?
— Не стыдно тебе, а, Гард? — На месте белого пятна, обрамленного того же цвета волосами, начали проступать очертания: нос-кнопка, маленький ротик, миндалевидные очи неестественно-синего цвета и брови вразлет. Очаровательное дитя лет одиннадцати на вид... Если б не однообразная цветовая гамма, лед во взгляде и пара коротких мечей в ножнах за спиной, Дис именно так бы и воспринималась.
— Мне? — Черные глаза мужчины сузились, а правый уголок губ чуть приподнялся в кривой ухмылке. — С чего бы?
— Ну как же? — Мерцающая девочка скрестила на груди руки и, склонив голову к плечу, принялась с любопытством рассматривать расходящуюся толпу. — Тебе ли не знать, что Сайму провести невозможно! Джимджеммайлы Аттамс нет в списках, которые я отдаю жнецам*. Скажи мне, это ты сам придумал или подсказал кто? — скосив на него глаза, полюбопытствовала она. — Решил таким образом досадить нам и отыграться за свою преждевременную отставку? — Пухлые губки этого бледного создания растянулись в не самой приятной улыбке. — Это глупо, Гард! Чего ты добьешься? Доставишь неприятности храму богини-сестры? Так он все равно свое возьмет! Я поставлю в известность о вашей авантюре старшую жрицу, и она вытрясет из Аттамсов откупные или объявит девчонку в розыск. Правда вскроется, и скоро. Ты серьезно хочешь испортить свою репутацию из-за очередной ведьмы? — Тонкая белая бровь вопросительно приподнялась, а в горящих синевой глазах мелькнуло странное выражение.
— Нет, — крепче стиснув любимую трость, ответил мужчина.
— Тогда зачем? — продолжала допытываться Дис.
— Может, я просто надеялся увидеть тебя, моя лучезарная? — подарив ей вполне дружелюбную улыбку, сказал он.
— Дурак! — фыркнула девочка и рассмеялась. Звонко, задорно... и в то же время холодно, словно перезвон горного хрусталя в ледяной пещере.
Будто услышав ее, жрица посмотрела в их сторону, резко замолчала, оборвав на полуслове беседу с «воблой», и... низко поклонилась. Дьера в шляпе проследила за направлением взгляда своей спутницы, окинула цепким взором гробовщика, стоящего в гордом одиночестве, после чего отвернулась, кивнула двум мужчинам, опекавшим нетрезвого третьего, и распорядилась проводить последнего к экипажу.
— У тебя три дня, чтобы все исправить, — перестав веселиться, сообщила координатор жнецов, она по-прежнему была рядом с Эдгардом, но оставалась невидимой для всех, кроме своих подопечных, служительниц храма Саймы и тех немногих, кого коснулся «поцелуй смерти» и... кто после этого выжил.
— Ты невероятно щедра, лучезарная, — улыбнулся бывший жнец, наблюдая, как тает, словно привидение, его собеседница.
Хотя почему же «словно»? Жнецы, заключившие контракт с богиней-сестрой Саймой, существовали как бы на грани жизни и смерти, передвигались по большей части в подпространстве и внешне напоминали именно призраков себя прежних. Белых, мерцающих, невидимых и неосязаемых... практически для всех.
