После моего феерического выступления веселье в хоромах набирает обороты. Музыканты начинают играть громче, периодически звучат песни, тосты, взрывы хохота. Драгомир с князем, словно состязаясь в остроумии, смешат меня до колик. Едва успеваю поворачивать голову то к одному, то к другому. Они оказались давними друзьями и многое с ими случалось и в детстве, и в военных походах. Наш хохот то и дело разносится под разукрашенными сводами хором.
Воевода напротив – сумрачен, молча потягивает медовуху из кубка, откинувшись в кресле. Он держится особняком, отвечает коротко, почти не принимая участия в беседе. И чем веселее мы смеемся, тем смурнее он становится. Наконец не выдерживает, и шепнув что-то князю, решительно уходит из трапезной.
Через некоторое время я тоже почувствовала наваливающуюся усталость.
– Князь, пойду я, пожалуй. Устала. Да и занятия у меня завтра. Спасибо тебе за праздник!
– Хорошо. Ступай. Или погодь, провожу тебя.
– Не стоит, княже, гостей своих оставлять. Я провожу Ярославу, – вмешивается волхв.
Он доброжелательно улыбается, но серые глаза смотрят твердо, с нажимом. Мужчины бодаются взглядами, ни один не желает уступать. Чувствую, что назревает конфликт. Ох, уж эти альфа-игры.
– Не хочу портить вам веселье. Оставайтесь оба, меня проведут, – быстро встаю и иду к дверям, которые находятся в конце трапезной.
– Здравица за Ярославу-воительницу! – встает какой-то детина из дружинников и поднимает за меня чарку. Его тост дружно подхватывают другие столы. Прижимаю руку к сердцу и благодарно кланяюсь направо и налево. Благодарю всех за праздник и тихо выскальзываю из хором, придерживая ножны, чтоб не хлопали о сапог.
Глава 9
Первый попавшийся служка провожает меня до моих комнат. Смешка ждет меня в светлице, подремывая на лавке, но тут же подскочив и ожидая приказаний. Я переодеваюсь в одежду попроще, вешаю меч на спинку стула и прошу принести мне взвару. На пиру я ела немного, переедать не хотелось, потом полночи не усну. Возвращается моя горничная быстро. Да не одна, а с Драгомиром.
– Не помешаю? – выглядывает он из-за двери, – тоже улизнул. Тишины захотелось.
– Проходи конечно.
– Устала? – участливо спрашивает он, усевшись рядом на лавку.
– Физически – нет. Больше морально. У меня сегодня были показательные выступления для слишком большого количества народу. Я такое в принципе не люблю. Тем более, выступать в развлекательном амплуа.
– Ты была восхитительна, Яра. Сначала красой сразила, потом пением. А уж про пир с бабами и говорить не стоит. Завтра о тебе точно весь Миргород шуметь будет.
– А я-то надеялась, что после сегодняшнего народ подуспокоится.
– Да ты что? Это после того, как ты сегодня зажигала? – весело смеется волхв, – знаешь сколько раз они спели твою песню, когда ты ушла? Глотки сорвали начисто. Слышал, что меж собой решили тебя за мужскую одёжу не судить, «ибо ей, воительнице, оно для дела надобно». Так что – поздравляю, ты теперь местная звезда.
– Боже… вот вляпалась. Может мне в подполье уйти? В какой-нибудь местный монастырь? – ухмыляюсь я. – Но как я своих мальчишек брошу?
– В подполье не получится, монастырей тут нет. Капища есть, но тебе там делать нечего. А благодарный за предстоящий пир женский коллектив тебя и там найдет.
– Язык мой – враг мой…
– Да ладно тебе, расслабься, – он дружески хлопает меня по плечу, – образуется все. Слава – вещь недолговечная. Но я готов помочь тебе, чем смогу. Если станет совсем невмоготу – переедешь ко мне. У меня дом в лесу, укрою тебя там.
