– Добрый вечер, дорогой! – приветствовал опальный политик своего позднего гостя на пороге собственного дома. – Как я рад вас видеть!
– Добрый вечер! Я тоже рад нашей встрече! – ответил гость, широко улыбаясь.
Двое мужчин обнялись. Они испытывали искреннюю симпатию друг к другу и были рады вновь увидеться и пообщаться. Их симпатии основывались на схожести взглядов на жизнь и суть вещей, однако методы достижения и проведения целей в жизнь существенно разнились. Именно поэтому тот, кто пришёл в гости, уже более десятка лет уверенно возглавлял свою страну, а тот, кого навестили, постоянно выстраивал комбинации, чтобы удержаться на плаву и, в конце концов, оказался за бортом правительственной лодки.
Наши герои поспешили в гостиную. На дворе стоял декабрь, и погода располагала к уюту домашнего очага. Хозяин дома распорядился приготовить брюле, – горячее красное вино с сахаром и специями. Брюле был приготовлен и принесён, а старые знакомые оставлены наедине в гостиной.
– Мой милый друг! Я признателен вам за вашу дружбу, – начал хозяин дома. – Сейчас, когда я предан остракизму в политике – вы один из немногих, кто продолжает общаться со мной просто так, без желания «успешной инвестиции моих миллиардов». Я благодарю вас за предложение переехать в вашу страну. Но что я буду там делать?
– Будете жить спокойно, – ответил гость.
– Вы знаете, мне уже за семьдесят, и в мои годы, как правило, не меняют место жительства и среду обитания. Я прожил долгую и интересную жизнь, в которой было всё. Я – один из богатейших мужей Европы, кумир десятков миллионов людей, четырежды глава правительства своей страны и тот, о ком до сих говорят и спорят. Неужели я могу позволить себе уподобиться крысе и бежать?
– Ну, зачем так радикально? – заметил гость. – Предположим, что вы захотели развеяться и навестить другую страну, которая впоследствии вам понравилась настолько, что вы решили остаться там.
– Это не меняет сути. К тому же этим я дам шанс своим врагам заработать на моём отъезде их «политические дивиденды». Не могу же я лично способствовать их карьерному росту! – возмутился опальный политик.
Собеседники продолжали разговор, потягивая горячий брюле. За окном подходил к концу последний месяц года. Подходил к концу и очередной календарный год, который принёс свои радости и разочарования, взлёты и падения каждому из собеседников.
– Возможно, в чём-то я ошибался, в чём-то по-своему правы мои гонители, – продолжал хозяин дома, – но я всегда хватал Фортуну за юбку: то поджидая её, то догоняя. Я привык брать от жизни всё. Consuetudo est аlterа natura[4], как вы знаете. Посмотрим, что будет, когда буря уляжется.
– А вы уверены, что буря уляжется? – озабоченно заметил гость. – Исходя из текущего положения вещей, вы, скорее, проигрывающая сторона. Может, плюнуть к чертовой матери на всё и ретироваться? – предложил гость.
Немного помолчав, опальный политик ответил:
– Я буду откровенен с вами, уважаемый друг. Если бы сейчас смертная казнь существовала в нашем законодательстве, и мой смертный приговор должен был быть приведён в исполнение завтра, то я бы дожидался своего часа здесь. Я бы предпочёл однажды сгореть факелом Нерона в своём родном городе, чем годами гнить на чужбине, пусть даже и в роскоши. Я предпочту смерть героя жизни предателя. Malo periculosam libertatem quam quietum servitium
