– Ерунда. Уверенности у меня хоть отбавляй.
– Тогда что же? Боятся положиться на машину?
– Именно так я им и сказал. Теперь эти приятели заявили, что не могут полагаться на то, что еще не опробовано.
– Так давайте опробуем!
– Это не так просто, как кажется… – холодно говорю я. – Но ты, по-видимому, действительно полагаешь, будто политику можно предсказать. Насквозь коммунистический образ мыслей.
Даже Ёрики в изумлении прикусывает язык. Почему он молчит? Это не мои мысли, я хочу, чтобы он возражал, протестовал, ожесточился! Но он молчал, и я окончательно вышел из себя.
– Вообще я не знаю… Предсказывать будущее, наверное, с самого начала было напрасной затеей… Например, человек все равно знает, что умрет, так какой смысл в предсказаниях?
– Смерти хочется избежать, если это не смерть от старости, – сказала Кацуко Вада.
Эта девица иногда кажется воплощенной посредственностью. А временами она необычайно очаровательна. Ее внешность портит черное родимое пятно на верхней губе.
– А если узнаешь, что избежать не удастся, тогда как? Будешь счастлива?.. Как ты полагаешь, стала бы ты из кожи вон лезть, чтобы построить машину, если бы заранее знала, что работать тебе все равно не дадут?
– Они действительно хотят сделать это, сэнсэй?
Неизменный тон Ёрики.
– Давайте плюнем на них, пустим машину на полную мощность, а потом сунем им под нос готовые результаты.
Это Соба, его подпевала, в своей обычной роли.
– Результаты будут, по-видимому, те же, что в Советском Союзе.
– Неужели? – сказала Вада.
– А что такого, – сказал Соба. – Пусть.
– Даже вот как? Гм… Впрочем, среди вас вряд ли есть коммунисты.
– Что вы этим хотите сказать, сэнсэй?
Мне вдруг надоел этот разговор.
– …как говорят наши приятели в комиссии. Мне-то это совершенно безразлично.
Все с облегчением смеются.
– Я так и знал!
– Ой, сэнсэй, как вы нас разыграли!
– А о том, что нас закрыть собираются, это тоже шутка?
Я встал, туманно усмехаясь. Мне было стыдно за себя. Ёрики чиркнул и протянул мне спичку, и я вспомнил, что держу сигарету. Я проговорил тихо, чтобы слышал только Ёрики:
– Потом поднимись на второй этаж…
Он встревоженно заглянул мне в глаза. Кажется, он сразу понял, что я задумал…
6
– Ты понимаешь? Меня вдруг осенило, когда я разговаривал с вами внизу…
Как зловеще гудит вентилятор!
– Я так и подумал. Мне почему-то тоже как раз это пришло в голову.
– Тогда за дело. Только имей в виду, работать придется всю ночь. Я хочу, чтобы об этом пока никто не знал.
– Разумеется.
Мы сняли с полки наши папки, распотрошили их и принялись приводить вырезки в удобопонятный для машины порядок. Нам предстояло ввести содержание вырезок в «память» машины.
– Эта идея уже брезжила в моей голове, но я никак не мог ухватить ее. То мне чудилось, будто машина включается сама собой. А то сегодня я минут десять глядел на эти папки, и в воображении возникали всякие фантазии. Словно в мозгу что-то дразнится, мелькает, вот-вот, кажется, поймаю… и все пропадает.
– В подсознании?
– Вероятно. Но ничего. Вот машина осознает свое положение, тогда не нужно будет больше ломать голову, как раньше. Машина сразу научит, что нужно делать, сразу подскажет, к чему ты стремишься, и не нужно будет больше блуждать в подсознании.
– Только хватит ли ей информации для такого уровня в этих вырезках?
– Да, вероятно, понадобится много дополнительных разъяснений. Мы дадим их на пленке.
