Он не пошел за Кислицыными, дождался, когда пара скроется из вида, и только тогда направился к воротам. Мурат неподвижно стоял, взгляд отсутствующий, мысли где-то далеко. Трофим коснулся его руки, желая увлечь за собой, но тот этого как будто и не заметил. Может быть, и Мурат его в чем-то винил? А может, он просто думал о том, что следующий в очереди. Но ведь это не серьезно. Ерунда все это, нет ни одной серьезной причины изводить их старую компанию. Да и не бывает такого в жизни, чтобы людей убивали одного за другим согласно кем-то составленному плану. Такое бывает только в розыгрышах, понарошку.
Трофим шел к воротам по тропинке и очень удивился, когда оказался вдруг в самом центре кладбищенской глуши. Время полуденное, солнце в зените, тени короткие, но все равно место темное, мрачное. И вдруг Трофим почувствовал, что за ним следят, он присмотрелся и среди памятников, за железной оградой увидел человека, точнее, его силуэт. В лучах солнечного света что-то блеснуло – на уровне груди. И еще Трофим даже заметил тень, которую отбрасывал плащ и цилиндр. Плащ старинный, крылатка с пелеринами, в таком наряде, кажется, стрелял на дуэлях Пушкин. А блеснул удлиненный предмет, который человек держал в руках, на ум пришла трость с золоченым набалдашником. А какая еще ассоциация могла возникнуть на фоне плаща и цилиндра?
Человек исчез, как будто его и не было. Словно провалился сквозь землю или растаял как призрак в глубинах вечности? Но скорее всего, Трофиму всего лишь померещилось. Он уже убедил себя в том, что стал жертвой самовнушения, когда услышал шаги за спиной. Сначала вздрогнул, а затем обернулся. И облегченно вздохнул, увидев Мурата. Он шел, погруженный в свои мрачные думы, и только сейчас, казалось, заметил Трофима.
– А где все? – оглянувшись, спросил он.
– Заблудились мы с тобой, – ответил Трофим.
– Вообще-то, я за тобой шел.
– Значит, я заблудился.
– Зачем? – Мурат с подозрением смотрел на него.
– Зачем заблудился?.. – не понял Трофим. – Ну ты загнал!
– Глухо здесь!
– Как в танке.
– Как в могиле.
– Что ж, тогда у нас есть шанс воскреснуть, – усмехнулся Трофим.
– Тогда пошли! – Мурат кивком призвал его продолжить путь.
– Назад нужно.
– Назад на кладбище нельзя. Плохая примета. И оглядываться тоже.
– А прямо – тупик!
– Да нет, кладбище закончилось, дорога будет.
– А оно закончится?
– Все когда-нибудь заканчивается. И кладбище тоже.
– Обычно все заканчивается кладбищем.
– А что, здесь неплохо! Тихо, спокойно, – с самым серьезным видом сказал Мурат. – И даже красиво. – Он глянул по сторонам и кивнул, словно подтверждая свое благоприятное впечатление о кладбище. Уж ни к вечному ли покою готовилась его душа?
– Покойники ходят, – усмехнулся Трофим.
– Жаль, не вижу. А то вдруг вечная жизнь существует, а мы не в курсах.
– Я знаю. В смысле видел, только что. Плащ, цилиндр, трость… Пушкин здесь гуляет. Или кто-то из тех, кого он в гроб уложил. – Трофим повел рукой в сторону, где видел силуэт. – На дуэли.
А ведь это на самом деле был призрак из далекого прошлого, этот плащ, этот цилиндр…
– Без лоха жизнь плоха? – спросил Мурат, с подозрением глядя на Трофима.
А он в ответ удивленно качнул головой. В принципе кладбище – идеальное место для розыгрыша, но это не про него. На Трофима и смерть Евсюкова давит, и недоброе предчувствие, вызванное телефонным предсказанием. Ему бы ноги отсюда унести.
