– И у него ствол есть. Возможно, с оптикой.
Слава глянул на окно и попросил закрыть жалюзи, Трофим кивнул, с усмешкой глянув на него. Положение на самом деле серьезное. Судя по всему, их общий враг тщательно готовился к кровавой бойне. Он знал о своих жертвах все, даже кладбищенского призрака взял на вооружение и маскарад подготовил. А ведь он мог прозевать Мурата на кладбище. Его вторая жертва находилась среди людей, так просто к ней не подобраться. Возможно, враг и не собирался убивать Мурата, он всего лишь следил за ним – с надеждой на стечение обстоятельств. Надежда слабая, а экипировка серьезная, одна трость с клинком чего стоит. А ведь стоит! И денег стоит, и времени, но, видимо, у преступника возможности такие же серьезные, как и намерения.
– Может, он Мурата со снайперки собирался хлопнуть! Подкарауливал его! – предположил Слава.
– Может, и так, – не мог не согласиться Трофим.
– Ты хоть понимаешь, во что мы влипли. И как нам оттуда выбираться?
– Это ты у меня спрашиваешь? – усмехнулся Трофим.
– А у кого? – удивленно глянул на него Слава.
– Болезнь изучают, начиная с причины, – сказал Трофим. – Сначала причина, потом лечение.
– Что за причины?
– А ты никого в этой жизни никогда не обижал?
– Кого я обижал? Тебя?!
– Может, и меня… Но я не стал бы убивать Евсюка и Мурата, чтобы насладиться твоей паникой, твоим животным ужасом.
– Какой животный ужас? Что ты несешь?..
– Но кто-то же наслаждается. Наблюдает за тобой, видит, как ты мечешься!
– А почему только за мной? За тобой не наблюдают?
– А ведь ты правильно подумал, что тебе мстят за что-то, – гнул свою линию Трофим. – Но я бы не стал, повторяю, убивать Диму и Илью. Однако кто-то их убил. И этот кто-то реальный человек. Он отравил Евсюка. Чем-то угостил или просто что-то подложил, например, в машину, в воду мог что-нибудь подмешать.
– А мог и угостить, – Слава всей пятерней поскреб затылок. – На глазах у Мурата. Но Мурат-то ничего уже не скажет…
– А я пока что еще жив, и я видел человека в плаще и цилиндре.
– Он был в маске?
– Я даже не разглядел, что на нем была маска. Или не было. Он находился слишком далеко, но я его видел. Значит, он реально существует и убивает.
– За что?
– За какие-то старые обиды. И мстят не только тебе, мстят всем нам.
– И за что мстят всем нам?
– А кто Ленку Малинину затравил?
Трофим понимал всю серьезность ситуации, но в то, что мстят за старые обиды, верил с трудом. Увлеченный разговором, он не замечал кипящий чайник.
– При чем здесь Малинина?
– А про телефонную очередь, забыл? Тебе это ничто не напоминает?
– Телефонная очередь?! Ленка?! – Слава так приставил палец к своему виску, как будто собирался застрелиться. – Да нет, это не серьезно!
– Но кто-то же поставил нас в очередь. Димы нет! Ильи нет!..
– Малинина, говоришь?.. Что ты о ней знаешь?
Слава смотрел на Трофима так, будто собирался схватить его за грудки.
– А что я о ней знаю? Она из твоего класса… Со мной Тая Козьмина училась.
– Козьмина? – Слава щелкнул пальцами перед своим носом, призывая на помощь память.
– Четыре стадии умственной отсталости.
– А-а, да-да! – улыбнулся он.
– Тебе весело? – с осуждением глянул на него Трофим.
– Да нет, просто вспомнил…
– Не ты один вспомнил!.. Только тебе весело, а кому-то… кто-то убить тебя за это хочет. Нас убить!
– Кто, Козьмина?
– А если Робик Аврамов?
– Скрипач?
– Флейтист!.. Что ты ему вместо мундштука вставил? И дуть заставил!..
