Четыре истории из жизни. Любовь это - страница 11
– Василь Семёнович, – обратилась она к нотариусу, – а могу я отказаться от наследства в пользу дочери умершего?
– Конечно, – согласился нотариус, – только надо составить заявление.
– Так чего откладывать, давай составляй, и ещё, старая я уже и одинокая, и кроме Вареньки никаких родственников у меня не осталось, так что вот ещё хочу завещание заверить, чтобы и моя квартира после моей смерти Вареньке досталась, а она бы меня похоронила.
– Иринушка, проследи уж, пожалуйста, чтобы всё как надо было сделано, – обратилась старушка к снохе. Ирина Викторовна молча мотнула головой в знак согласия, похоже, для неё услышанное не было новостью.
Варя сидела, не понимая, что происходит. Опомнившись, новоиспечённая наследница начала отказываться.
– Пойми, тётя Валя, не нужна мне эта квартира, слишком много плохих воспоминаний о ней у меня осталось. И потом, вам бы самой не мешало переехать в область, всё-таки медучреждения в областном городе лучше оснащены, чем ваша районная больница, подумайте ещё.
– Нет, дорогая, привыкла я жить у себя в доме, да и соседи все меня знают, если что, присмотрят. Каждая дорожка и каждый дом мне знаком, а уж сколько на роду написано, дольше этого не задержусь, – пошла в отказ тётка.
– А что квартиру ты не любишь, так это зря, ты ведь не на квартиру обижена, а на человека, который горе тебе принёс. Папаша твой, конечно, бешеный был, знала бы ты, как его отец в своё время лупил.
– Жить ты в квартире этой всё равно не будешь, так что продавай. И считай, что её я тебе оставила, а не отец твой, непутёвый, если тебе так легче будет.
Через полгода Варе опять пришлось возвращаться в родной город, вступать в наследство. Решила прилететь на самолёте и не затягивать с юридическими процедурами. Сначала Варвара хотела оставить квартиру Борьке, брату мужа, который уже вырос и стал военным, красивым, здоровенным, прямо как в песне. Но заехав к свекрови в гости, выяснила, что тот умотал по распределению далеко на восток нашей необъятной родины. Служить Борису довелось на берегах Японского моря.
– Надо же, – удивилась Варя, – даже Максиму не позвонил и ничего не сказал.
– Да он только вчера улетел, на день разминулись, – заверила свекровь, – а Максиму хотел позвонить и рассказать, как устроится. Так что ещё не поздно, скоро сын всё сам узнает.
Пришлось Варваре срочно искать риелтора, и заниматься продажей отчего дома.
Костя Брагин, молодой юркий риелтор, показался нашей прокурорше профессионалом, и они заверили доверенность на продажу отцовской хаты у нотариуса. Договорились о продажной цене с Костей, и Варя с чувством выполненного долга отправилась домой.
***
Не успела Варвара выйти на работу, как ей передали дело о бытовом насилии.
Рано утром у дверей Вариного кабинета ждал следователь Пушкинского РОВД.
– Доброе утро, Варвара Михайловна. Как съездили, разобрались с наследством? – поинтересовался Вердман.
– И всё-то вы знаете, Андрей Алексеевич. Нет, только риелтора наняла, – ответила Варя. Разговаривать с малознакомым человеком о смерти отца и наследстве не хотелось.
– Давайте по делу, доказательства железные? – спросила прокурор у следователя, читая документы по делу. – Проблем с ними не будет в суде?
– Железные, – заверил следователь. – Не сомневайтесь, Варвара Михайловна.
Он знал, как относится неподкупный прокурор к домашнему насилию, почти всегда виновные получали максимальный срок по предъявленной статье. И даже прошения родственников преступников и попытки задобрить жёсткого прокурора пресекались на корню. Более того, слухи, о том, что за взятку злая прокурорша может запросто привлечь по закону к ответственности, были правдивы.