Четыре кубика льда - страница 20

Антон стоял над кроватью Марка и, стараясь дышать ртом, чтобы не ощущать тошнотворный запах больницы, с ужасом разглядывал его загипсованные ноги.

– Сколько лет, сколько зим, Тоха! Чего пялишься? Может, ты на меня запал? В бинтах я особо сексуален? – с ухмылкой спросил Марк. – Я ещё долго такой буду. Может, вообще не починюсь. Круто, скажи?

Он почти не изменился со школы – да, стал чуть крупнее, черты лица стали жестче. Но щурился Марк всё так же презрительно и улыбался всё так же криво. Антон вдруг осознал, что никогда не испытывал к нему ни уважения, ни дружеских чувств. Скорее, настороженность и брезгливость из-за того, на что Марк мог пойти ради одобрения Олеси. Но сейчас это уже не имело значения.

– Лили, – сказал Антон. – Она пришла и ко мне.

Марк вздрогнул и мгновенно приподнялся на постели.

– К тебе? С какого… – он остановился, явно раздумывая над своими следующими словами. – Что она тебе сказала?

– Что я должен раскаяться. И что ты мне всё объяснишь, – ответил Антон.

Марк с недоумением на него посмотрел:

– Слушай, Тох, это какая-то хрень. Ну ладно я, со мной уже всё понятно, кто заказал… Но ты-то тут при чём?

– Кто… заказал? – Антон старался говорить спокойно.

Марк выдохнул.

– Кто-кто… Олесю помнишь?

Антон молча кивнул.

– Папаша её… Я у него работал. Водилой. И… ну, ошибся маленько… Вот он и послал ко мне девку, запугал, потом накачал наркотиками и порезал. Ну, она порезала. Но приказал он… Наверное… Хотя как пришёл в себя, сначала думал, что это Анька Морозова была. Ментам так и сказал… Потрепали её, наверное… А потом до меня дошло, что это точно не она… Девка тощая и мелкая, а Анька себе всё что надо сделала. Огонь баба, если не знать, какой в школе была… Но вот после наркоты накрыло – решил, что она… Она ещё говорила всё время: покайся, покайся… Жуть… Стоянов псих, это факт!

Антон резко выдохнул. Мыщцы левой половины лица снова дёрнулись.

– Я. Ничего. Не понял, – сообщил он. – Кроме того, что я, похоже, в ещё большей заднице, чем ты. Давай по порядку. Ты ошибся – это о чём вообще? Что ты сделал? И при чём тут твоя Анька?

Казалось, что Марк уже готов ответить на этот вопрос, но тут за спиной Антона раздался негромкий, чуть надтреснутый старческий голос:

– Старостин, еле-еле твою палату нашёл! Вот тебя занесло-то! А это кто у тебя? Друг?

Лицо Марка приобрело землистый оттенок, и он захлопнул рот.

Антон обернулся к говорившему.

Невысокий щуплый старичок, лысый, с выцветшими, почти прозрачными голубыми глазами, в каком-то странном костюме – он не производил впечатление человека, способного испугать хоть кого-то. Но Марк очевидно его боялся.

Антон перехватил заинтересованные взгляды соседей Марка по палате, скрещенные на нём и старичке, и отчего-то почувствовал себя ещё более неуютно.

– Дмитрий Иваныч? – Марк растянул бледные губы в странном подобии улыбки. – Не ожидал.