– Джен, – представилась девушка, заметив растерянный взгляд, направленный на нее, и понадеявшись, что парень не умеет читать мысли.
– Я знаю, – прохладно ответил Матвей, отметив, что она сняла первое обручальное кольцо, которое он надел на ее палец на свадьбе в третьем мире. Второе между тем оставалось на месте, и оно продолжало еле заметно светиться, как и его кольцо. Да, он ощущал симпатию к ней, как к привлекательной девушке, но не чувствовал той любви, которую испытывал к Жене, и от этого злился, глядя на нее. Она была для него чужой.
Его же кольцо светилось точно так же, как и ее. Тускло, только обозначая, что они половинки. Но не более.
Любви с первого взгляда между ними не сложилось.
– Ты жила здесь под именем Женя, переучиваться не буду, – заявил Покровский, беря в руку вилку.
– Я Даша, – поправила Джен.
– Поздравляю. Буду звать тебя Женей.
Кольцо Матвея коротко вспыхнуло огнем, заставив парня испуганно выронить вилку и выругаться. Раньше такого не было, с Женей, которая Огонь, кольцо никогда не выдавало ее эмоций. Покровский поднял удивленный взгляд на Джен, а она между тем злилась.
– Ты Матвей, который сын Димы?
– Ну, – подтвердил Покровский, слыша, как к ним кто-то приближается по коридору.
– А такое чувство, что Андрея, – себе под нос пробормотала Джен, но Матвей не торопился ее переубеждать. И не только потому, что в комнату вошли Фера и Никита.
– Я тебя, что ли, голой не видел? – послышался голос мужчины еще в коридоре.
– Что ты орешь? – возмутилась девушка.
– Я не понимаю, почему ты разозлилась. Я, между прочим, врач, я каждый день по несколько голых тел вижу.
– Фу! Нашел чем хвастаться!
– Куда ты бежишь?
– Есть хочу, – ответила Фера, не столько бегущая на встречу с холодильником, сколько спасающаяся от преследователя с неприятным разговором.
– Как себя чувствуешь? – поинтересовался Муранов, не отставая от нее ни на шаг.
– Нормально, – бросила она и вбежала в кухню, заставив Покровского и Струницкую прервать знакомство. – Привет! Как дела?
Джен почувствовала себя неуютно под взглядом подруги, но поприветствовала ее, как и Матвей. Никита в кухню прошел молча и налил себе и Фере по кружке чая. Аквилева тем временем села рядом с подругой, и тут же ее внимание привлек магнит, который они с Лисой вчера нашли на холодильнике.
– Знакомьтесь. Фера, это Матвей, сын Димы. А это Фера, она…
– Я знаю, – прервал речь Джен Покровский. – Я читал твой Дневник.
– Что ты делал? – севшим голосом поинтересовалась Джен, кольцо Матвея вновь полыхнуло жарким огнем, заставляя Покровского удивленно посмотреть на доказательство злости девушки.
А Джен между тем представила, сколько компромата на себя успела записать. Там было и недовольство Лианой, и признания в любви к Диме, и описание того, что она встречалась сразу и с Покровским, и с принцем третьего мира, и ее страдания по Андрею, и… и очень-очень много всего, чего нельзя было читать ни в коем случае! Особенно сыну Димы и Лианы!
Позор!
– Пока вас спасали, нужно было разузнать вашу настоящую историю, – попробовал оправдаться Матвей, но кольцо продолжало вспыхивать, выдавая и без того очевидные эмоции Джен, глаза которой метали похожие огненные молнии в его сторону.
Любви с первого взгляда не сложилось, зато недовольство друг другом – легко.
Знакомство Матвея и Феры протекало намного легче, чем Матвея и Джен. Возможно, это было вызвано тем, что оба не желали продолжать разговор со своими половинками. Но вот если Джен испытывала те же чувства, то Никиту непринужденная болтовня Покровского и Аквилевой напрягала. Но не успел он снова завести разговор о том, чтобы покинуть дом, как в кухню со злым топотом ворвалась Лиса, а за ней вошла и Лана с заплаканными глазами.
